"Роберт Черрит. Наследник Дракона" - читать интересную книгу автора

следует общаться с монахами. Пределом ее мечтаний было получить почетное
звание ученика, или юкуренша.
Покорность и изворотливость - это неплохо, рассудил Маркус, но как бы
влиятельные лица в ордене не догадались загнать несчастную девушку
куда-нибудь в провинцию в качестве нишей учительницы. Эти, из ордена,
мастера на измышление подобных испытаний для послушников. Маркус
использовал все свое влияние в столице - он являлся военным
губернатором, а также командующим военным округом Расалхаг, - чтобы
Констанцию оставили при дворе. Здесь он во время коротких и редких
командировок в Люсьен имел возможность видеться с дочерью.
Констанция была рада остаться при дворе. Она не представляла, как
можно лишиться радостей, которыми наполнена столичная жизнь. К тому же
чем более ты на виду, тем легче тебе сделать карьеру. Из всех
перспективных возможностей, которыми оказалась богата жизнь в столице,
монашеская стезя привлекала ее больше всего. Стать адептом ордена
значило войти в элиту, иметь возможность быстро добиться реальной
власти.
Размышления Констанции прервал звук едва скрипнувшей двери. Створка
скользнула в сторону, пропуская в комнату шудочо Давлина Оду. Свет из
коридора падал ему на спину. Девушка всегда поражалась умению шудочо
прятать в тени свое лицо. Вот и сейчас ей так и не удалось определить
выражение его глаз.
Давлин мелкими шажками добрался до восточной, обтянутой бумагой
стены, где на невысоком пьедестале из слоновой кости, представляющем
собой витое тело змеи, символа Дракона, покровителя рода Курита,
покоилась домашняя рака - резной ларец, в котором хранили семейные
святыни. Так требовала древняя традиция Рюбошинто. Вокруг ларца горели
пять свечей из красного воска в подставках, сделанных из золота,
слоновой кости, стали, жадеита и тикового дерева. Все вместе они
символизировали пять столпов, на которых покоилось могущество Синдиката.
Шудочо по очереди коснулся каждого канделябра. Последней аббат
освятил подставку из слоновой кости. Этот материал обозначал тесное
единение религии и философии, считавшихся основой мудрости. О5К полагал,
что как раз эти сферы человеческой мысли находятся в его ведении.
Ода устроился на коленях прямо напротив Констанции. Та с любопытством
наблюдала за наставником. Подать голос не решилась - монах не подал
знака, который позволил бы ученице открыть рот. Так что сиди и слушай...
Когда же Констанция повела глазами в сторону низкого диванчика,
стоявшего у северной стены, то обнаружила там свою двоюродную бабушку
Флоримель. Девушка так и не поняла, как ей удалось бесшумно войти в
комнату. Теперь понятно, почему так тихо вел себя шудочо.
Хранительница нарядилась в украшенное цветами кимоно. Общее
настроение, возбуждаемое рисунком, можно было назвать весенним. Она
сидела на низкой табуретке - держалась без всякого напряжения, хотя до
такой степени вытянулась, выпрямила корпус, что на одежде почти не было
складок. И по лицу ей никак нельзя дать семьдесят шесть лет. Властная
сорокалетняя женщина, не более... Глаза голубые, на лице роскошная
дворцовая косметика. Это несмотря на такой поздний час. Взгляд у бабушки
был добрый, но это ничего не значило - в любой момент она могла так
взглянуть на собеседника, что у того сердце убегало в пятки. Уж что-что,