"Карел Чапек. Первая спасательная" - читать интересную книгу автора

кирпичной облицовки, ни цепочки огней; Станда неуверенно косится на
деревянную обшивку - потолок что надо, крепь органная, в конце концов,
кажется, не так уж плохо, - подбодряет себя Станда. Поворот в боковой
штрек, перегороженный вентиляционной дверью.
Бледный длинный человек отпирает ее.
- Бог в помощь!
- Бог в помощь!
- Вот и восемнадцатый! - восклицает дед Суханек. - Мы тут делали
проходку двадцать лет назад.
Ох, и гиблый штрек был, почва то и дело вспучивалась... и теперь еще
выпирает.
Стоит гнетущая духота, Станда обливается потом, по лбу Матулы тоже
стекают тяжелые капли; Пепек вытирает нос тыльной стороной ладони, круглое
лицо крепильщика Мартинека блестит, как масляный блин.
- Жарко, правда? - спрашивает он у Станды с улыбкой, будто идут они
полевой дорогой под палящим полуденным солнцем и на них веет зноем и
запахом хлеба от высокой ржи; но там все-таки порой налетит легкий ветерок,
освежит лицо, а здесь - давит неподвижный воздух.
Чуть не падая, Станда вытирает лоб шершавым рукавом, а дед Суханек,
сухонький и сморщенный, как пустой кисет, между тем семенит вперед и без
умолку весело болтает о чем-то. Адам идет, понурив голову, и лицо его
поблескивает, точно дубленая кожа, а "пес" Андрее кажется еще более злобным
и высохшим, чем когда-либо. Огонек его лампочки мигает все дальше, точно
погружаясь в бесконечную тьму, но все снова и снова возникают перед ним
косые пары стоек, с распорок и перехватов свешиваются белые сталактиты,
шапки и бахрома подземных лишайников и плесени, и ход опять замыкается,
точно валится на тебя; тебе остается лишь, спотыкаясь, шагать вперед и
вперед вслед за трепетным огоньком.
Вдруг запальщик Андрее покрутил лампой, как бы подавая сигнал.
- Гляди в оба, - спокойно предупреждает крепильщик Мартинек.
С кровли свешивается треснувшая перекладина; высокому Адаму приходится
согнуться, чтобы не разбить себе лоб; за ней другая, третья, целый ряд
поломанных балок. У Станды внутри все похолодело: теперь, должно быть,
дальше нельзя - обвалится!
Он ждет - сейчас все станут и скажут: "Тут мы не пройдем, баста!"
Однако Адам только согнулся больше обычного и двигается дальше, крепильщик
опустил широкие плечи, огромный Матула пыхтит позади Станды - лезь же,
парень! - а прыгающий огонек Андреса неумолимо ввинчивается в темноту. Уже
и Станде приходится нагибаться под продавленной кровлей, он боится
взглянуть вверх, где под тяжестью осевшей кровли провисают обломки
сланца, - ведь все это может обрушиться, и нас засыплет! Конечно, засыплет:
вон сколько камней уже валяется на полу и на рельсах - пустая порода
сыплется между лопнувшими затяжками! "Я дальше не пойду!" - хочется заявить
Станде; а огонек Андреса все так же быстро бежит вперед, но уже не ровно, а
как-то петляя и подпрыгивая, мелькая то там, то здесь; Адам и крепильщик,
согнувшись, тоже движутся быстрее, все ближе за спиной тяжелое сопение
каменщика Матулы. Станда бежит рысью, перекидывая тяжелую лампу из руки в
руку, ему хочется вытереть платком пот, заливающий глаза, да некогда;
скорей, скорей бы уж пройти этот штрек! Черт возьми, тут и стойки-то все
полопались, выпали из стен, как сломанные лучинки, кровля обвисла и