"Карел Чапек. Первая спасательная" - читать интересную книгу автора

Адам сидит с ботинком в руке, смотрит куда-то в пустоту, и на длинной
шее у него прыгает кадык; но вот он махнул рукой и натягивает тяжелый
заскорузлый опорок. Пепек еще голый, он скребет себе спину и объясняет
молодому крепильщику что-то пасчет жульнических порядков на шахте, о
пройдохах уполномоченных и так далее; узловатые мышцы на руках и бедрах так
и перекатываются у него под кожей, он весь черный и мохнатый, точно собака,
и от него разит потом... зато Пепек настоящий крепыш, ничего не скажешь;
Мартинек благодушно смотрит на него сверху вниз голубыми глазами, почесывая
золотые завитки на выпуклой груди; боже, какой он красивый!-любуется
Станда, затаив дыхание; такое сильное, спокойное тело, широкие плечи, руки
и ноги могучие, словно бревна... Станде вдруг становится ужасно стыдно
своего длинного белого тела, своих вялых мышц на руках и узкой грудной
клетки.
"Какой я мужчина", - малодушно думает он и поспешно набрасывает на
себя рабочую рубашку; но, выпростав голову из ворота, он видит, что
крепильщик Мартинек по-детски улыбнулся ему всем своим круглым лицом.
Станда обрадовался. "С Мартинском я подружусь, - думает он уверенно. -
Сколько ему может быть лет? Тридцать, не больше..." Каменщик Матула сопит,
сражаясь со своей рубашкой; брюхо у него обвисло мешком, грудь словно у
женшины, спина широкая, сильная, заплыла салом...
Станда морщит нос, так ему противно. Чистый бегемот, ему бы еще только
захрюкать. Наконец Матула всовывает свои толстые, словно надутые воздухом
руки в рукава и натягивает грязную рубаху; из ворота показывается
щетинистая башка и одутловатое лицо; теперь он сидит, отдуваясь, совершенно
изнеможенный. "Боже мой, - недовольно рассуждает Станда, - и этот пьяный
боров пойдет с нами! Да и вообще мы на героев не похожи; от нас так несет
потом и вонью; и это называется спасательная команда! Ничтожная горсточка
шахтеров - в огромной душевой нас и не видно! А еще говорят о спасении
человеческой жизни! Почему не пошлют больше? Надо бы спустить в шахту всех
четыреста пятьдесят углекопов с "Кристины", пусть все сражаются с
подземными силами за своих товарищей! Господи, какой будет толк от нас, от
этой жалкой кучки!" - думает Станда, и душа у него уходит в пятки.
Но уже появился десятник-запальщик Андрее, по прозвищу "пес"; на нем
такая же измятая одежда, как и на остальных, и такая же пропотевшая
заскорузлая шапка, но он задирает нос и взглядом пересчитывает людей.
Первая спасательная мгновенно замолкает. Каменщик Матула захрипел, взглянул
на "пса" Андреса налитыми кровью глазами; он сжимает и разжимает опухшие
кулачищи, точно хочет задушить запальщика. Тот скользнул по Матуле
взглядом, но.форса не сбавил.
- Готовы?
- Ага, - ответил за всех дед Суханек и вежливо осклабился беззубыми
деснами.
- Берите лампы и пошли.
Шахтеры идут цепочкой к клети, помахивая тяжелыми лампами. Над лесом,
за отвалами и заборами, стоит золотое послеполуденное солнце; Станде
хочется остановиться, - водь это, может быть, в последний раз! На сердце у
него грустно и сладко, ни ему приходится почти бегом догонять остальных.
Выходит толстый замасленный машинист и смотрит па них.
- Бог в помощь, ребята! - кричит он шахтерам.
- Бог в помощь...