"Карел Чапек. Собачья сказка" - читать интересную книгу автора

напрямик, скорее!" И пустился по холму да лесом. Дело был
вечером, а там уж и ночь наступила; но Воржишек ничего как
есть не боялся. "У меня, думает, никто ничего не украдет".
Только голоден был, как собака.
Наступила ночь, взошла полная луна. И там, где деревья
расступались - у просеки или на вырубке, - луна стояла над
верхушками такая красивая, такая серебряная, что у Воржишека
сердце забилось от восторга. Лес шумел тихо-тихо, будто на
арфе играл. Воржишек бежал теперь по лесу, как по
черному-пречерному, коридору. Но вдруг впереди заблистал
серебристый свет и арфы громче заиграли. У Воржишека вся
шерсть дыбом; прижался он к земле и стал смотреть,
оцепенелый. Перед ним - серебряная лужайка, и на ней пляшут
собаки-русалки. Красивые белые собаки, ну белые-пребелые, -
прямо прозрачные и такие легонькие, - капли росы с травы не
стряхнут. То, что собаки - русалки, Воржишек сразу понял,
потому что не было у них того интересного запашка, по
которому собака настоящую собаку сразу узнает. Лежит
Воржишек в мокрой траве, глаза вытаращил. Танцуют русалки,
друг за дружкой гоняются, друг с дружкой грызутся, а то
кружатся - свой собственный хвост ловят, но все так легко,
так воздушно, что стебелек под ними не согнется. Воржишек
смотрел внимательно: если какая начнет чесаться либо блоху
ловить, значит - не русалка, а просто собака белая. Нет, ни
одна ни разу не почесалась, ни одна блох не ловит. Как пить
дать, русалки... А взошла луна высоко, подняли русалки
головы и так слабо, приятно завыли, запели. Куда там
оркестру в Национальном театре! Воржишек заплакал от
избытка чувств и охотно присоединил бы свой голос к общему
хору, да побоялся все испортить.
Окончив пение, все легли вокруг одной величественной
собачьей матроны, - как видно, могучей вилы либо колдуньи
собачьей, седой, дряхлой.
- Расскажи нам что-нибудь, - стали просить ее русалки.
Старая собака-вила, подумав, начала так:
- Расскажу я вам, как собаки сотворили человека. В раю
все звери мирно и счастливо рождались, жили, умирали, и
только одни собаки чем дальше, тем были вс╦ печальней. И
спросил господь бог собак: "Почему вы печальны, когда все
звери радуются?" И ответила самая старая собака: "Видишь
ли, господи, остальные звери всем довольны, ничего им не
нужно; а у нас, собак, в голове - кусок разума, и мы через
это знаем, что есть что-то выше нас, есть ты. И ко всему-то
мы можем принюхаться, только к тебе не можем; и в этом у
нас, собак, нехватка. Поэтому просим тебя, господи, утоли
нашу печаль, дай нам какого-нибудь бога, к которому нам
принюхаться было можно". Улыбнулся господь бог и сказал;
"Принесите мне костей; я сотворю вам бога, к которому можно
будет принюхиваться". И побежали собаки в разные стороны, и
принесла каждая из них по кости: которая львиную, которая