"Карел Чапек. Исчезновение актера Бенды" - читать интересную книгу автора

коллега... Великим актером! - добавил он, безнадежно
махнув рукой.

В тот же день доктор Гольдберг посетил фабриканта
Корбела, крупного мужчину с тяжелым подбородком.
- Сударь, - сказал ему доктор Гольдберг, сосредоточенно
глядя сквозь толстые стекла очков - Я пришел к вам по делу
актера Бенды...
- А! - отозвался фабрикант и заложил руки за спину. -
Значит, он нашелся?
- Отчасти. Я полагаю, вам это будет интересно хотя бы
потому, что вы хотели ставить фильм с его участием...
вернее, финансировали этот фильм.
- Какой фильм? - равнодушно спросил громадный мужчина.
- Ничего об этом не знаю.
- Я говорю о том фильме, - упрямо продолжал Гольдберг, -
в котором Бенда должен был играть бродягу... а ваша жена -
главную женскую роль. Собственно, все это делалось для
госпожи Корбеловой, - добавил он невинно.
- А вам до этого нет никакого дела! - проворчал Корбел.
- Наверное, Бенда наболтал... Пустые разговоры. Что-то в
этом роде, возможно, и предполагалось. Вам Бенда
рассказывал, да?
- Нет, ведь вы велели ему молчать. Все держалось в
полнейшей тайне. Но дело в том, что Бенда в последнюю
неделю своей жизни отращивал бороду и волосы, чтобы
выглядеть настоящим бродягой. Он был взыскателен к таким
деталям, не правда ли?
- Не знаю, - отрезал хозяин. - Что вы еще хотите
сказать?
- Так вот, фильм должны были снимать второго сентября, не
так ли? Первая съемка была назначена в Кршивоклатском лесу
на рассвете. Бродяга просыпается на опушке в утреннем
тумане отряхивается от листьев и игл, прилипших к
лохмотьям... Представляю себе, как мастерски Бенда сыграл
бы это. Он оделся в самое скверное рванье, которое лежало у
него на чердаке в корзине. Потому-то после исчезновения
весь его гардероб и оказался в целости. Удивляюсь, почему
никто не обратил на это внимания. Можно было рассчитывать,
что он выдержит костюм бродяги в точности, вплоть до веревки
вместо пояса. Точность костюмировки - это был его конек.
- Что же дальше? - спросил высокий человек, все больше
отклоняясь в тень. - Я, собственно, не понимаю, зачем вы
все это рассказываете мне.
- Потому что второго сентября часа в три утра вы заехали
за ним на машине, - упрямо продолжал доктор Гольдберг, -
наверное, это был не ваш собственный, а наемный автомобиль и
наверняка лимузин. Правил, мне думается, ваш брат, он
спортсмен и надежный сообщник. Подъехав к дому, вы, как
было условлено с Бендой, не поднялись в квартиру, а дали