"Карел Чапек. Ясновидец" - читать интересную книгу автора

раскаивается, он уверен в себе и не боится упреков
собственной совести. Мне кажется, что он на всех смотрит
свысока, он очень высокомерен и самолюбив Ему нравится, что
люди его боятся. - Ясновидец выпил еще глоток воды. - Но
вместе с тем он актер. По сути дела он честолюбец, который
любит позировать перед людьми. Ему хотелось бы поразить мир
своими деяниями... Хватит, я устал. Он мне антипатичен.
- Слушайте, Яновиц, - обратился к хозяину взволнованный
прокурор. - Ваш ясновидец в самом деле поразителен. Он
нарисовал точнейший портрет: сильный и безжалостный
человек, для которого люди только добыча; мастер в своей
игре; рассудочная натура, которая логически обосновывает
свои поступки и никогда не раскаивается; джентльмен и притом
позер. Господин Яновиц, этот Карадаг разгадал его
полностью!
- Вот видите, - обрадовался польщенный Яновиц. - Что я
вам говорил! Это было письмо от либерецкого Шлифена, а?
- Что вы! - воскликнул прокурор. - Господин Яновиц, это
письмо одного убийцы.
- Неужели! - изумился Яновиц. - А я-то думал, что оно
от текстильщика Шлифена. Он, знаете ли, великий разбойник,
этот Шлифен.
- Нет. Это было письмо Гуго Мюллера, этого братоубийцы.
Вы обратили внимание, что ясновидец упомянул о пруде и
моторной лодке. С этой лодки Мюллер бросил в воду своего
брата.
- Быть не может, - изумился Яновиц. - Вот видите,
господин прокурор, какой изумительный талант!
- Бесспорно, - согласился тот. - Как он анализировал
характер этого Мюллера и мотивы его поступков! Это просто
феноменально! Даже я не сделал бы этого с такой глубиной.
А ясновидец только пощупал письмо, и пожалуйста... Господин
Яновиц, здесь что-то есть. Видимо, человеческий почерк
действительно испускает некие флюиды или нечто подобное.
- Я же вам говорил! - торжествовал Яновиц. - А кстати,
господин прокурор, покажите мне почерк убийцы. Никогда в
жизни не видывал!
- Охотно, - сказал прокурор и вытащил из внутреннего
кармана тот самый конверт. - Кстати, письмо интересно само
по себе... - добавил он, извлекая листок из конверта, и
вдруг изменился в лице, - вернее... Собственно говоря,
господин Яновиц, это письмо-документ из судебного дела...
так что я не могу вам его показать. Прошу прощения...
Через несколько минут прокурор бежал домой, не замечая
даже, что идет дождь. "Я - осел! - твердил он себе с
горечью. - Я - кретин! И как только могло это со мной
случиться?! Идиот! Вместо письма Мюллера второпях вынуть
из дела собственные заметки к обвинительному заключению и
сунуть их в конверт! Обормот! Стало быть, это мой почерк!
Покорно благодарю! Погоди же, мошенник, теперь-то я тебя