"Карел Чапек. Гордубал" - читать интересную книгу автора

Из конюшни выходит Манья, утирает рукавом кровь с лица, сплевывает
кровавую слюну.
- Все в порядке, - бросает он.
- Идем, - зовет его Гордубал, - идем, Штепан, я полью тебе воды на
голову.
Штепан фыркает от удовольствия под холодной струей и весело брызгается.
- Было дело, а? - оживляется он. - Взматерел жеребец, хозяин, потому и
дикий такой. - Манья ухмыляется, мокрый, растрепанный. - Эх, хорош будет
жеребчик!
Юраю хочется сказать: "Молодец ты, Штепан, здорово обуздал коня..." Но
между мужчинами ни к чему такие слова. И, проворчав "быть грозе", Гордубал
убирается за амбар. Небо потемнело на юге, - недобрый знак - идет гроза из
степи. Жеребец вырос на славу, а тебя вот уже и ноги не слушаются, не можешь
вовремя ребенка поднять. Верно, стар я стал, стар, а, Полана? А может,
другое что? Не пойму, отчего это ноги онемели, точно кто заколдовал их?
Господи, как быстро темнеет! Вот и гром загремел. Цыганка зелье дала, а
тут видишь, - жеребец взыграл. А я не вцепился в гриву коню, перепугался,
прилип к месту. Не я, Штепан схватил... Еще бы не схватить - молодой! Ах,
Полана, Полана, зачем ты так смотрела на него, отчего зарделась?..
Вот она, гроза, уже здесь, - мечется, как вспугнутый конь, искры летят
из-под копыт. А ты не вцепился в гриву коня, онемели у тебя ноги, отказались
бежать. Не прыгнул ты, не закричал... А вот Штепан... Тьфу, мерзко цыганское
пойло, жеребец от него взбесился, а ты это пойло готовишь Полане. Почему же
не ты к жеребцу кинулся? Полана бы смотрела, стиснув руки, и глаза б у нее
сияли, как никогда...
Юрай помаргивает, не чувствуя теплых капель на шее.
Небо раскалывается пополам, треск, грохот. Гордубал поспешно крестится
и срывается с места. Нет, не все еще сделано, надо вылить в крапиву
цыганкино зелье. И бегом, под навес, глядеть, как бушует буря.


XII

Где же еще быть Юраю? Забился за амбар и думает. Ну, ладно, старый я.
А, скажи на милость, с чего это началось? Живешь, ничего не знаешь, сегодня
такой же, как вчера, и вдруг - старый. Точно тебя сглазили. Уж не вцепишься
в гриву шалому коню, не подерешься в корчме. Берешь ребенка на руки, вместо
того чтобы коня ловить. В прежнее время, наверно, не побоялся бы коня. А
когда-то ведь дрался я в корчме, славно дрался, даже с Геричем, хоть Василя
спроси, Полана. И на тебе - старый... А Полана - не старая.
Ну что ж, хоть бы и старый. Ребенка тоже комуто надо на руки взять. Эх,
Полана, мог бы и я показать тебе, к примеру, какой я хозяин! Зажила бы ты
барыней, девок бы наняла на работу да распоряжалась: "Эй, Марика, кинь зерна
курам, да поживее! Аксена, напои коров!" Правда, три тысячи долларов у меня
украли, да ведь есть еще семьсот. Можно кое-что сделать. Я, голубушка,
недаром в Америке побывал: молодой или старый, а знаю что к чему на белом
свете. Вот, говорят, невыгодно коров держать и всякое такое. Нет, надобно
торговать умеючи.
В Америке, скажем, мужик не ждет мясника, сам едет к нему в город и
пишет договор - столько-то голов в год, столько-то весселей[39] молока в