"Карел Чапек. Гордубал" - читать интересную книгу автора

Карел Чапек


Гордубал


(пер. Ю. Молочковский)


Хотя эта история в некоторых частностях отражает подлинное
происшествие, в целом она является вымышленной.
Автор не хотел изображать в ней конкретных людей и события.


ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

I

Вон тот пассажир, второй от окна, в измятом костюме, ну кто скажет, что
он из Америки? Вот уж никогда бы не поверил! Американцы не ездят в
пассажирском, только в экспрессах, да и то ворчат.
В Америке, дескать, поезда, не чета нашим, вагоны куда длинней, там
белоснежный вайтер[1] разносит воду со льдом и айскримы[2]. Слыхали? "Алло,
бой! - рычит такой американец. Подай сюда пива, жбан пива, всем по кружке,
заплачу хоть пять долларов, дэм!"[3] Э, да что зря болтать, братцы! В
Америке - вот где житье!
Пассажир, второй от окна, дремлет, усталый, потный, разинув рот, и
голова у него мотается, как неживая. Господи боже, прошло одиннадцать,
тринадцать, четырнадцать, пятнадцать дней! Пятнадцать дней и ночей просидеть
на чемодане, спать на полу или на скамейке, пропотеть насквозь, одеревенеть,
ошалеть от грохота машин; уже пятнадцатый день; эх, хоть бы ноги вытянуть,
подложить под голову сена и спать, спать, спать...
Толстая еврейка у окна брезгливо отодвигается в угол. "Чего доброго,
еще уснет да повалится на меня, как мешок; кто его знает, что с ним такое:
мятый весь, словно на земле валялся. Чудной какой-то попутчик, уже не
пересесть ли подальше? Ах, боже, - скоро ли мы приедем?"
Второй от окна пассажир наклоняется вперед и, вздрогнув, просыпается.
- Ну и жара, а? - осторожно завязывает разговор старичок, похожий на
лавочника. - Далеко едете?
- В Кривую, - с трудом произносит "чудной" попутчик.
- Так, так, в Кривую, - понимающе кивает лавочник, человек бывалый. - А
издалека? Издалека ли?
Второй от окна пассажир не отвечает, утирая грязной ручищей потный лоб,
видно, от слабости у него кружится голова. Лавочник обиженно сопит и
отворачивается к окну. А сосед боится даже поднять глаза, уставился на
заплеванный пол и ждет, - не обратятся ли к нему снова. Тогда он им
объяснит: да, издалека. Из самой, доложу вам, Америки. - Вот как, из самой
Америки? И в такую даль собрались в гости? - Нет, я домой еду. В Кривую. Там
у меня жена и дочка. Гафья ее звать, Гафья. Когда уезжал, три года ей
было. - Так, значит, из Америки! И долго вы там прожили? - Восемь лет. Да,