"Карел Чапек. РУР " - читать интересную книгу автора

ЕЛЕНА. Моим адвокатом?
БУСМАН. Вашим или Галля. Чьим хотите!
ЕЛЕНА. Разве здесь собираются кого-нибудь казнить?

БУСМАН. Всего лишь в моральном смысле, Елена. Разыскивается виновный.
Излюбленное утешение при катастрофах.
ДОМИН. Доктор Галль, как согласуются ваши... самочинные действия со
служебным договором?
БУСМАН. Простите, Домин. Скажите, Галль, когда вы начали производить
эти ваши... фокусы?
ГАЛЛЬ. Три года тому назад.
БУСМАН. Ага. И сколько же роботов в общей сложности вы успели
переделать?
ГАЛЛЬ. Я только ставил опыты. Их -- несколько сотен.
БУСМАН. Благодарю. Довольно, детки! Стало быть, на миллион добрых
старых роботов приходится всего-навсего один реформированный, новый,
понимаете?
ДОМИН. А значит...
БУСМАН. ...значит, практически это не имело ни на столько значения.
ФАБРИ. Бусман прав.
БУСМАН. Еще бы, приятель! Вы знаете, детки, в чем настоящая причина
этого милого сюрприза?
ФАБРИ. В чем?
БУСМАН. В количестве. Мы наделали слишком много роботов. Ей-богу, этого
надо было ожидать. Как только роботы в один прекрасный день станут сильней
человечества, произойдет вот это самое. Должно произойти, ясно? Ха-ха, и мы
сами постарались, чтобы то произошло как можно скорее: и вы, Домин, и вы.
фабри, и я, умник Бусман!
ДОМИН. Вы полагаете, это наша вина?

200 Карел ЧАПЕК
БУСМАН. Милый мой! Неужели вы воображаете, будто хозяин производства --
директор? Как бы не так! Хозяин производства -- спрос. Весь мир пожелал
иметь собственных роботов. А мы, детки, мы только катились на гребне этой
лавины спроса, да еще болтали что-то такое о технике, о социальном вопросе,
о прогрессе, о прочих любопытных вещах. И воображали, будто наша болтовня
определяет направление лавины. А на самом деле она катилась своим путем, да
все быстрей, быстрей, быстрей... И каждый жалкий, торгашеский поганый
заказик добавлял к ней по камешку. Вот как было дело, милые мои.
ЕЛЕНА. Это ужжасно, Бусман!
БУСМАН. Согласен. У меня тоже была своя мечта, Елена. Этакая
бусмановская мечта о новой мировой экономике; даже сказать стыдно, Елена,
какой это был прекрасный идеал. Но вот подводил я сейчас баланс, и мне
пришло в голову, что ход истории определяют не великие идеалы, а мелкие
потребности всех порядочных, умеренно-хищных, эгоистичных людишек, то есть
всех вообще. А эти идеи, страсти, замыслы, героические подвиги и прочие
воздушные предметы годятся разве на то, чтобы набить ими чучело человека для
музея Вселенной с надписью: "Се -- человек. Точка". Ну, а теперь вы, может
быть, скажете, что нам, собственно, делать?
ЕЛЕНА. Неужели нам погибать из-за этого, Бусман?