"Рэймонд Чэндлер. Детектив Филип Марлоу" - читать интересную книгу автора

- Я вас правильно понял? - спросил я. - Вам действительно вернули
монету... или просто обещали вернуть?
- Конечно вернули. И я уже устала. Так что, если вы...
- Минуточку, миссис Мердок. Все не так просто, как вам кажется.
Происходят странные вещи.
- Вот завтра вы мне о них и расскажите, - отрубила она и повесила
трубку.
Я вывалился из будки и стал прикуривать сигарету непонятно чьими
толстыми неловкими пальцами. И пошел к прилавку. Аптекарь был уже один.
Сосредоточенно сдвинув брови, он затачивал перочинным ножом карандаш.
- У вас славный острозаточенный карандашик, - громко сообщил я ему.
Он взглянул на меня - несколько удивленно. Девочки у игрального
автомата взглянули на меня - несколько удивленно. Я подошел к висевшему
над прилавком зеркалу и взглянул в него - несколько удивленно.
Я опустился на стул и сказал:
- Двойной виски, неразбавленный.
- Извините, сэр, - все так же удивленно сказал аптекарь, - но здесь
не бар.
- Да, да, - согласился я. - То есть, конечно же, нет. Я только что
пережил сильное потрясение. И несколько не в себе. Чашечку кофе,
пожалуйста, послабее. И кусочек черствого хлеба с тонким ломтиком ветчины.
Впрочем, нет. Все-таки лучше не есть. Пока что. Всего хорошего.
Я встал со стула и прошагал к двери в тишине, громкой, как спущенная
по металлическому желобу тонна угля.
Человек в черной рубашке с желтым шарфиком ухмылялся мне из-за
"Нью-Рипаблик".
- Бросьте эту дрянь и вгрызайтесь во что-нибудь более солидное, типа
комиксов, - посоветовал я ему просто из дружеских соображений.
Я вышел. За моей спиной кто-то сказал:
- В Голливуде их полно.



14

Поднявшийся ветер был сух и упруг; он раскачивал верхушки деревьев и
подвесные фонари, отчего по стенам домов черные тени оползали медленно,
как лава по склону вулкана.
Ломбард находился на Санта-Моника около Уилкокса - в тихом
старомодном местечке, омываемом спокойными волнами времени. В его витрине
выставлены вещи - от набора мормышек для форели в плоской деревянной
коробочке до портативного органа, от складной детской коляски до
фотоаппарата с четырехдюймовым объективом, от перламутроваго лорнета в
выцветшем бархатном футляре до несамовзводного кольта сорок четвертого
калибра.
Я зашел в ломбард, над моей головой звякнул колокольчик. В глубине
помещения кто-то завозился, высморкался, потом раздались шаги. За
прилавком появился старый в черной ермолке еврей и предупредительно
улыбнулся мне.
Я вынул кисет, достал оттуда дублон Брэшера и положил его на