"Кришан Чандар. Вечер в Гурджане" - читать интересную книгу автора

Горный дух - предостерег его еще раз. Рассказчику доподлинно известно, что
однажды он заставил Датту целую ночь напролет проплутать в снежном буране.
Это была страшная ночь. Датту то слышал гневный голос владыки Гурджана:
"Отступись от Реми! Реми никогда не будет твоей!", то ему чудилось, что он
слышит блеяние овец и коз и что где-то рядом под тунговым деревом ярко
пылает костер. Все это было делом рук Горного духа - владыки Гурджана. Всю
ночь проплутал Датту в буране, когда же на другой день он вернулся домой, то
все узнали, что он перестал видеть одним глазом, а большие пальцы его ног
навсегда почернели. Но Датту по-прежнему страстно любил Реми.
- Ну, а потом что? - вздрагивая, спрашивает рассказчика один из
пастухов.
Такие рассказы можно постоянно слышать в Гурджане. Они повествуют о
любви, в них полно детской фантазии, наивностей, почтения и страха перед
суровой, полной угроз, непонятной природой. В них нет ни искусных
художественных приемов, ни кульминационного пункта, ни сюжета. Что придет в
голову пастуху, о том. он и рассказывает. Рассказ свободно, вольно льется
сам собой. Как блестящая красивая нить разматывается с шелкового кокона, так
фантазия рассказчика яркими штрихами рисует какую-нибудь удивительную
историю, и, таким образом, мало-помалу рождается рассказ. Рассказчик до
этого никогда и ни от кого его не слышал, и ему самому не известно, "что
было потом", но он продолжает рассказывать. Кругом - ночная тишина, горит
костер, а в воображении занятых вязанием пастушек возникают прекрасные
образы Датту и Реми.
Но Риве нет никакого дела до подобных поэтических историй, он не любит
их слушать, он недоволен тем, что, оставив горные вершины, мы избрали местом
стоянки этот крохотный поселок в долине. Его зоркие орлиные глаза находят
большее удовольствие в выслеживании дичи среди гор. Его не интересуют ни эти
женщины, похожие в отблесках костра на раскрашенных марионеток, ни пастухи,
играющие на своих дудках, ни рассказы о недобрых проделках владыки Гурджана.
Словно горный солдат, он нетерпеливо стремится в сражения с природой,
ураганами и самой смертью. Он ничего не знает о том, какой огонь запалила в
моей душе неверность Аоши, не ведает о том, что здесь, в заснеженной долине
Гурджана, вспыхнуло пламя еще одного костра. Он рад хвалить только
один-единственный аромат. Когда ему удается иногда подстрелить мускусного
оленя, он тотчас же крепко нажимает кулаком на его мускусную железу, и тогда
из мускусного мешочка исходит крепкий мускусный запах. Олень бьется в
смертельной агонии, жизнь вместе с запахом мускуса уходит из его тела. Рива
наклоняется над своей добычей, крепко перехватывает рукой мускусный мешочек,
ножом подрезает его края и отделяет от туловища зверя. Говорят, что если,
подстрелив мускусного оленя, тотчас же не перехватить рукой его мускусную
железу, то мускус вскоре уходит в тело животного. От железы в таком случае
не исходит никакого аромата, и мускус в ней - не мускус, а что-то вроде
комочка жира. Рива готов хвалить только мускус. Острый запах сыра вызывает у
него отвращение. Волосы Зи Ши, ее одежды, все ее тело пропитано этим острым
запахом. Рива никак не может понять, как это такой сахиб, как Джагдиш, может
любить Зи Ши. Да и сам Джагдиш, должно быть, был удивлен этой новой
страстью. До этого не раз и не два оба мы влюблялись в женщин горянок, но за
любовь эту мы всегда платили деньгами, одаривали женщин шелковыми платочками
и называли эту любовь поэтическим увлечением или временной женитьбой. Но на
деле это было всего лишь: "увидел, победил и бросил".