"Шамфор. Максимы и мысли. Характеры и" - читать интересную книгу автора

нечно, они занимают сколько-нибудь видное положение в обществе,-это
всего-навсего знатные буржуазки, своего рода г-жи Накар, представлен-
ные или не представленные ко двору.

Во Франции нет больше общества, французы больше не нация по той
простой причине, что корпия-уже не белье.

Как общество рассуждает, так им и управляют. Его право-говорить
глупости, право министров - делать их.

Когда какая-нибудь глупость правительства получает огласку, я вспо-
минаю, что в Париже находится, вероятно, известное число иностранцев,
и огорчаюсь: я ведь все-таки люблю свое отечество.

Англичане-единственный народ, сумевший ограничить всевластие
одного человека, чье изображение умещается на самой маленькой монете.

Почему, даже томясь под игом самого гнусного деспотизма, люди все-
таки обзаводятся потомством? Да потому, что у природы свои законы,
более мягкие и в то же время более непререкаемые, чем все эдикты тира-
нов: дитя улыбается матери, кто бы ни правил страной - Тит или До-
мициан.



Один философ говаривал: оНе понимаю, как француз, хоть раз побы-
павшнй в приемной короля и в прихожей его версальской опочивальни,
может называть кого бы то ни было высокой особойп.

А А А

Придворные льстецы утверждают, что охота-подобие войны;'*" они
правы, ибо крестьяне, чей урожай она губит, несомненно, находят нема-
лое сходство между ними.

I? А А

К несчастью для человечества и, видимо, к счастью для тиранов
обездоленные бедняки лишены инстинкта или, если хотите, гордости, при-
'.'ущей слонам: те не размножаются в неволе.

Наблюдая за обществом и вечной борьбой между богачом и бедня-
ком, аристократом и простолюдином, человеком влиятельным и человеком
безвестным, нельзя не сделать двух выводов. Во-первых, к поступкам и
словам этих противников прилагаются разные мерки, их взвешивают на
разных весах: одни весы показывают только фунты, другие-десятки и
'.отни фунтов, причем такое несоответствие принимается за нечто незыбле-
мое, и это уже само по себе ужасно. Подобная оценка людей, освященная
лаконом и обычаем, есть одна из самых страшных язв общества; ее одной
довально, чтобы объяснить все его пороки. Во-вторых, описанное выше