5. ИЗ ОГНЯ ДА В ПОЛЫМЯ

Строго говоря, не все тележки пропали. Некоторые валялись на камнях, сорванные, очевидно, во время последнего удара. Другие же могли быть сорваны раньше и остались где-то вверх по течению, где именно — Битчермарлфу страшно было даже подумать. Это еще успеется, прежде всего — проверить то, что осталось. И рулевой принялся за дело.

Правый борт, похоже, подвергся наименьшим испытаниям, практически там все уцелело, почти все тележки были на месте и лабиринт управляющих тяг не поврежден. Ближе к середине корпуса многие из тяг лопнули, несмотря на огромную прочность месклинитского волокна, из которого они были сделаны. Часть тележек оказались выбитыми из своих рядов, а некоторые просто свободно болтались. Разрушения в районе кормы имели очень схожий характер, и это несколько ободряло. Считая со стороны левого борта, первый ряд лишился пяти последних тележек, второй и третий ряды потеряли по четыре, и тоже последние, четвертый ряд — последние три, пятый ряд, со стороны правого борта, — последние две. Это доказывало, что все они пострадали от одного и того же удара, который пришелся на корпус по диагонали, и так как некоторые из сорванных тележек валялись поблизости, то и Другие могли сказаться неподалеку.

Месклинитов немало удивило, что сорванные тележки произвели не такие уж страшные разрушения. Битчермарлф и его спутники не имели никакого отношения к разработке «Квембли» и других лэнд-крейсеров. За этим стояло чуждое мышление другой расы, и месклинитам даже в голову не могло прийти, с какими проблемами пришлось столкнуться создателям машин, приводимых в действие самыми сложными из существующих источников энергии, но управляемых существами, принадлежащими к культуре, находящейся на стадии использования мускульной силы и энергии ветра, существами, которые, оказавшись на Дхрауне, не могли рассчитывать ни на чью помощь, если понадобится что-то отремонтировать или заменить какие-то детали. Именно по этой причине управление осуществлялось с помощью рулевых тяг, а не специальных сельсинов или других механизмов; именно поэтому воздушные шлюзы были столь просты по конструкции, хотя и не слишком совершенны; поэтому система жизнеобеспечения не только управлялась вручную (за исключением ламп, поддерживающих жизнедеятельность растений), но и была разработана и построена месклинитскими учеными и техниками.

Несколько сотен месклинитов получили довольно внушительное «инопланетное» образование, хотя не было предпринято никаких попыток распространить новые знания внутри месклинитской культуры. Почти все выпускники Колледжа сейчас находились на Дхрауне, но вместе с ними прибыли и добровольцы из числа матросов Барленнана — вроде Битчермарлфа, в большинстве своем молодые и достаточно развитые. Этим последним и предстояло осуществлять любые ремонтные работы и обычное обслуживание лэнд-крейсеров, именно на них должны были ориентироваться создатели судов. Необходимость в машинах, способных под управлением месклинитов преодолевать тысячи миль в условиях Дхрауна в течение внушительного времени, оставаясь при этом надежными и разумно безопасными, привела к созданию оборудования с такими поразительными свойствами, что Битчермарлф, знай он об этом, не удивлялся бы незначительности разрушений и быстроте, с какой можно было отремонтировать крейсер.

И конечно же, интеллект месклинитов тоже был принят во внимание. Он позволил конструкторам отказаться от роботов, которые не оправдали себя еще на заре космических исследований. Интеллект месклинитов был вполне сопоставим с интеллектом людей или, скажем, дроммиан и панешек — факт, поразительный сам по себе, так как на всех четырех планетах, как оказалось, жизнь эволюционировала совершенно разными путями и в разных геологических условиях. К тому же месклиниты имели гораздо большую продолжительность жизни, чем люди, хотя, по непонятным причинам, избегали обсуждения этого допроса.

Таким образом, как ни посмотреть, проект был рискованным, и большая часть риска досталась месклинитам. Гигантская космическая баржа, дрейфующая на орбите недалеко от станции людей, которая, как предполагалось, в состоянии эвакуировать сразу весь Поселок в случае необходимости, была, скорее, лишь символом заботы о существах, работающих в полевых условиях, на лэнд-крейсерах.

Но, естественно, ничего из этого не могло прийти на ум трем матросам, инспектирующим повреждения «Квембли». Они просто удивились и обрадовались, что не все тележки потерялись, что большинство из них просто выскочили из пазов, куда их можно было, пусть и с некоторыми трудностями, вернуть. Когда Битчермарлф, к своему удовольствию, понял это, он решил заняться поиском пропавших тележек. Обследовав дно реки, насколько позволяли страховочные фалы, они обнаружили двенадцать тележек и изучили повреждения: разорванные гусеницы, утерянные секции, сломанные несущие колеса, несколько погнутых осей. Матросы собрали все, до чего могли добраться, и доставили свой груз назад, к корме «Квембли». Рулевой подумал было удлинить вдвое страховочные фалы и, таким образом, расширить радиус поиска, но сначала решил доложить Дондрагмеру и получить его разрешение на это. Вообще-то говоря, Битчермарлф немного удивлялся, почему капитана до сих пор не видно, ведь он собирался все проверить сам.

Все разрешилось очень просто: когда рулевой и его спутники обогнули кормовую часть корпуса, чтобы подойти к шлюзу, Дондрагмер с двумя офицерами, которым полагалось сопровождать капитана при обычных вылазках, и еще шесть членов команды, специально, очевидно, вызванных недавно на помощь, находились у середины корпуса «Квембли», пытаясь освободить от камней главный шлюз.

Гермокостюмы не имели специальных средств связи, разговаривать друг с другом через разделяющую их жидкость было непросто, но звук голоса месклинитов, рожденный плавательным сифоном, а не парой легких (водорододышащие крошки не имели легких), относился как раз к одной из особенностей, ошеломляющих землян-биологов.

Рулевой привлек внимание своего капитана низким ревом и жестом пригласил его следовать за собой вокруг кормы крейсера. Дондрагмер, решив, что дело не терпит отлагательств, направился за ним, но прежде отдал необходимые распоряжения оставшимся у шлюза.

Несколько фраз Битчермарлфа да короткий взгляд — и капитан получил полное представление о ситуации. После нескольких секунд раздумья он отверг идею немедленного поиска сорванных тележек. Течение было еще сильным, так что безопаснее отложить поиск на потом, когда поток иссякнет, если это случится достаточно скоро. А тем временем можно приступить к ремонту уже найденных. Битчермарлф дал знак, что приказание понял, и, не медля, начал сортировать поврежденное оборудование.

Работа требовала осторожности — некоторые детали были легкими и могли быть унесены течением, если не принять мер. Кое-каких уже не хватало — вполне очевидно, что они исчезли именно таким образом. Рулевой принес переносный фонарь и приказал одному из матросов встать несколькими ярдами ниже по течению: если что-то уплывет, это можно будет поймать. Он подумал, насколько полезней сейчас оказалась бы сеть, но на борту «Квембли» не было ничего подобного. Хотя, если рассудить, сеть можно сделать из корда, которого на борту судна хватало, но вряд ли идея стоила затрат времени.

За восемь часов работы, прерываемой отдыхом и болтовней с Бенджем, они отремонтировали три тележки. Некоторые недостающие части Битчермарлф и его помощники соорудили сами, используя месклинитские тросы и ткань наравне с инопланетными полимерами и сплавами, бывшими у них под рукой. Инструменты, которыми они пользовались, были их собственными — месклиниты давно достигли мастерства в таких вещах, как производство ножниц, молотков и прочих инструментов с режущей кромкой. Изготовленные из кости, рога и раковин, они отличались исключительной твердостью и прочностью — такова уж природа всех месклинитских материалов.

Установка на место отремонтированных тележек, в предназначенные для них пазы, потребовала серьезных мышечных усилий даже по меркам месклинитов, тем более что металл кое-где был погнут во время аварии.

Первые три готовые тележки разместили в четвертом ряду, так как пятый был все еще прижат к камням на дне реки, а три остальных располагались слишком высоко, и до них не так-то просто можно было добраться. Битчермарлф, уступая необходимости, присоединил тележки там, где мог, и приступил к ремонту остальных.

Уровень жидкости в реке продолжал понижаться, как и скорость потока. Дондрагмер приказал рулевому и двум его помощникам перейти работать на другое место, выбраться из-под корпуса корабля, предвидя, что может произойти при дальнейшем обмелении реки. Его предусмотрительность была вознаграждена, когда, скрежеща по камням, корабль изменил свое положение, так что угол наклона палубы уменьшился примерно до тридцати градусов, сделав досягаемыми еще два ряда тележек и заставив двоих рабочих пригнуться между камнями, чтобы не быть раздавленными.

Теперь стало ясно, что даже если вода спадет еще, то крейсер все равно останется в нынешнем положении. Днище корабля, в точке с левой стороны борта, примерно в трети расстояния от носа, между первым и вторым рядами тележек, упиралось в одинокую скалу футов восемнадцати в основании, торчащую посредине дна реки, пробовать срыть ее — дело безнадежное. Битчермарлф, продолжая выполнять порученную ему работу, гадал: как же капитан предполагает снять корабль с этой скалы? Любопытно, что произойдет, если капитан преуспеет? Вряд ли создателям корабля приходило в голову, что может встретиться такое препятствие, как скала или русло реки, ведь планеты с мощным тяготением должны иметь довольно ровную поверхность, судя по Месклину (единственному доступному примеру). Даже если проектировщики и предполагали, что на пути движения могут встретиться участки, где сцепление с почвой будет неподходящим, они, наверное, считали, что надо просто избегать подобных участков. Вот и еще один довод в пользу наземной разведки с участием живых существ, а не автоматов.

Битчермарлф, находясь в философском настроении, заключил, что предвидение, совершенно определенно, во многом зависит от уровня доступных знаний.

Дондрагмер, раздумывающий над той же проблемой — как освободить судно, — был не ближе к решению, чем рулевой, даже после пятидесяти часов работы на почве. И первый офицер, и ученые были в одинаковой степени сбиты с толку. Правда, они не так сильно беспокоились, как капитан, хотя и его чувства, строго говоря, нельзя было обозначить человеческим понятием «беспокойство». Он рассказал Битчермарлфу, когда тот в очередной раз дежурил на командном мостике, содержание разговора, состоящегося между ним и наблюдателями-землянами несколько часов назад.

Разговор начался как обычный доклад, в совершенно оптимистичных тонах. Дондрагмер, пожалуй, был готов признать, что еще не составил рабочий план, но это вовсе не значило, будто он над ним не думал. К сожалению, он произнес фразу: «У нас достаточно времени, чтобы разработать его».

Изи, на другом конце, возразила:

— Времени может оказаться не так много, как вы предполагаете. У нас тут кое-кто раздумывал над этими камнями. Они круглые, обкатанные, согласно вашему докладу, да мы и сами их разглядели с помощью передатчика на мостике. Это значит, судя по нашему опыту, что их постоянно ворочает жидкость — либо в русле реки, либо на побережье. А чтобы ворочать такие большие камни, требуется мощный поток. Мы боимся, что поток, занесший вас сюда, — всего лишь предварительный ручеек, первое таяние сезона, и если только вы вовремя не уберетесь оттуда, вам придется встретиться с гораздо большим количеством воды.

Дондрагмер поразмыслил над сказанным.

— Хорошо, но мы и так делаем все, что в наших силах. Уберемся мы отсюда вовремя или нет, но мы не можем сделать более того, что можем. Если ваши ученые сообщат что-нибудь конкретное об ожидаемом суперпотоке, мы постараемся это учесть, в противном случае остается лишь продолжать начатое. Конечно же, я оставлю дежурного здесь, у радио, если только работа не потребует всех. Тогда попытайтесь связаться с лабораторией. И все же спасибо за информацию.

И капитан вернулся к своей работе и к своим мыслям. Он не был паникером, чрезвычайность ситуации лишь прибавляла ему хладнокровия. В приведенной беседе эта его черта блестяще подтвердилась: он был готов сделать все возможное за отпущенное ему время, полностью сознавая, что однажды времени может не хватить. И сейчас он взвешивал свои возможности.

Большой камень был основной проблемой. Он не позволял тележкам войти в контакт с почвой, а пока они не лягут надежно на дно, нет никакой возможности передвинуть «Квембли» за счет его собственной энергии. Судно, возможно, удалось бы чуть-чуть сдвинуть с помощью мускульной силы на экваторе Месклина или на Земле, но только не на Дхрауне: при таком тяготении трудно передвинуть даже двухфунтовый камешек.

Внутри корабля имелась система канатов, которую можно было бы использовать как подъемный блок, но канаты не могли выдержать даже статический вес корабля.

Несколько тележек — четыре, если быть точным, — находились в контакте с самим камнем. Еще несколько, в пятом ряду, касались дна реки. Но ни одна из них не имела энергоблока. Хотя, если подумать, конвертеры можно переместить и на них. Если бы те четыре, касающиеся камня, и те, что находились впереди, а также некоторые из тележек пятого ряда были бы движущими, то нельзя ли было бы просто отвести крейсер назад?

Да, можно. Без всякого сомнения. Занимая горизонтальное положение, при неплохом сцеплении с почвой любые четыре хорошо разнесенные движущие тележки могут переместить корабль. Но если вес распределяется только на несколько тележек, сцепление будет даже лучше, чем обычно. Кроме того, движение назад шло бы в основном под уклон.

Не отсутствие уверенности заставило Дондрагмера обрисовать этот план людям, находившимся на связи, он просто объявил о своих намерениях, не спрашивая совета. Человек, принявший эту информацию, не был инженером и, не задумываясь, одобрил план, но, как положено, сообщил о докладе в секцию планирования. Наконец, через час или около того, когда Дондрагмер вовсю готовился к выполнению своего плана, эта информация достигла инженера.

У инженера идея вызвала удивление, брови его взметнулись, он склонился над масштабной моделью «Квембли» и, подумав немного, пару минут занимался расчетами.

Инженер был плохим лингвистом, но это не единственная причина, по которой он отправился искать Изи Хоффман. Он не слишком хорошо знал Дондрагмера и не представлял, как месклинит реагирует на критику. Зато он имел опыт работы с дроммианами, принимавшими участие в Дхраунском проекте, и потому считал, что гораздо безопаснее, если его точку зрения будет высказывать официальный представитель. Изи, когда он ее нашел, заверила, что не знает случая, когда бы Дондрагмер отказался от резонного совета, но согласилась, что ее познания в стеннийском помогут, если понадобится, смягчить острые углы, хотя, вообще-то, капитан достаточно хорошо владеет языком землян. Они вместе направились в отсек связи.

Бендж уже был там, что стало обычным явлением в свободное от вахты время. Он подружился еще с несколькими месклинитами, хотя больше всех ему по-прежнему нравился Битчермарлф. Большая занятость последнего из-за аварии не помешала им продолжать свои беседы, и стеннийский Бенджа весьма улучшился, его мать была им довольна.

Когда прибыли Изи с инженером, Бендж разговаривал с Такуурчем и не слишком расстроился из-за необходимости прервать беседу. Передав, что есть важное послание для капитана, он уступил свое место матери.

Для того чтобы добраться до мостика, Дондрагмеру понадобилось всего несколько минут. Как и вся его команды, он работал почти без передышки, но, по счастливой случайности, в тот момент, когда пришел вызов, он находился внутри корабля.

— Я здесь, Изи, — наконец послышался его голос. — Так сообщил, что у тебя срочное дело. Выкладывай.

— Это касается твоего плана съехать с камня. Дон, — начала она. — Конечно, мы не можем иметь целостную картину, но наших инженеров беспокоят две вещи. Во-первых, когда съедет передняя тележка, у тебя останется еще примерно десять футов корпуса плюс командный мостик. Продумал ли ты, что незащищенный корпус может удариться о камень, когда тележка съедет? Во-вторых, в самом конце маневра корпус будет опираться почти полностью на два своих конца. Пневматические шасси могут распределить эту нагрузку, но мой друг здесь не уверен, что это случится. Более того, если окажется, что большую часть полного веса «Квембли» примет на себя незащищенный корпус, а не пневматическая подушка, тяготение Дхрауна сослужит плохую службу: твое судно может разломиться на две части. Ты проверил эти моменты?

Дондрагмер вынужден был признать, что не проверил, но сделает это прежде, чем план получит дальнейшее развитие. Он поблагодарил Изи и ее друга, отключил связь и направился к основному шлюзу, уже давно очищенному от камней.

Снаружи поток ослабел настолько, что необходимость в страховочных фалах пропала. Уровень жидкости упал примерно до семи футов, слишком разнокалиберные камни не позволяли определить эту цифру точнее. Капитану пришлось полпути карабкаться с камня на камень, что было трудной задачей, хотя она немного облегчалась положительной плавучестью тела месклинита.

От шлюза Дондрагмеру пришлось ползти к передним тележкам, где он попробовал сравнить кривизну поверхности камня с изгибом нижней части корпуса «Квембли». Увы, здесь ни в чем нельзя быть уверенным, так как смещение корпуса назад изменит его наклон, но, тем не менее, капитану не понравилось то, что он увидел. Похоже, инженер-землянин прав. Риск повредить корпус действительно велик. Но дело даже не только в этом. Здесь же проходила и ось руля. Она выступала из корпуса чуть впереди воздушной подушки, ее герметизация поддерживалась специальным механизмом с помощью жидкостного мини-шлюза. И здесь же находился главный узел соединения руля с переплетением тяг, управляющих тележками. Серьезное повреждение оси, конечно, не выведет полностью корабль из строя, так как на корме предусмотрен еще один такой же механизм, но на такой риск идти нельзя.

И он решил задачу. Но не сразу — ему потребовалось на размышление еще около часа. А человек-психолог, обдумывая впоследствии поведение Дондрагмера, был весьма огорчен: он все пытался обнаружить определенные различия между логикой человека и месклинита, но пришел к выводу, что общего слишком много.

Решение, конечно же, предусматривало работу. Даже самые маленькие камни были тяжелыми, зато их было довольно много поблизости, не надо было за ними никуда ходить. И вся команда «Квембли», за исключением Битчермарлфа и тех, кто помогал ему с тележками, принялась собирать камни. Насыпь между носом попавшего в ловушку корабля и большой скалой росла с неплохой скоростью.

Это было на руку Битчермарлфу: закончив ремонт поврежденного блока, он обнаружил, что насыпь позволяет добраться до таких мест на корпусе, которые прежде были вне пределов досягаемости. Обе группы — и Битчермарлфа, и Дондрагмера — закончили работу почти одновременно. Правда, Битчермарлф так и не смог отремонтировать четыре тележки из-за отсутствия некоторых деталей, но бережно разобрал их на запасные части. Кроме того, он отметил нарушения в местах сцепления, которые, к счастью, были разбросаны по разным участкам корпуса, и вес крейсера распределялся по тележкам все-таки достаточно равномерно. Чтобы вести работы в пятом ряду, практически погребенном в камнях на дне реки, пришлось спустить воздух из нескольких секций амортизирующей подушки. А когда, заменив две тележки, подушку снова подкачали, наклон корпуса слегка изменился, что встревожило Дондрагмера, но ненадолго: изменение оказалось ничтожным.

Капитан провел большую часть времени, снуя между передатчиком, надеясь услышать что-нибудь о грозящем им потоке, и местом проведения работ, следя за ходом сооружения ската и за скоростью течения. Когда скат был почти готов, воды осталось менее чем на ярд, и поток почти полностью иссяк. Сейчас они находились, скорее, в маленьком бассейне, а не в потоке.

Давно наступила ночь — солнце зашло уже сто часов назад. Атмосфера полностью прояснилась, и работающим снаружи яростно замигали звезды. Их собственное солнце отсюда не было видно. Даже в самое удачное время его лучи не могли пробиться сквозь плотную атмосферу Дхрауна, а сейчас и подавно: оно висело слишком низко над горизонтом, а может быть, и вообще ушло за горизонт — Дондрагмер точно не знал. Солнце и Фомальгаут, как было известно всей команде, находились в южном направлении, никогда не поднимаясь особенно высоко. Воображаемая линия, соединяющая эти две звезды, сместилась с приходом тьмы примерно на двадцать градусов, как сказали бы люди, или на четыре единицы, как сказали бы навигаторы с Месклина.

Вне круга, освещаемого прожекторами «Квембли», была почти абсолютная тьма. У Дхрауна не было лун, а звезды давали света не больше, чем на Земле или На Месклине.

Температура почти не менялась. Ученые Дондрагмера постоянно измеряли параметры окружающей среды, насколько позволяли их оборудование и знания, а затем сообщали результаты на орбитальную станцию. Капитан, в глубине души, все-таки рассчитывал получить взамен кое-какую дополнительную информацию, хотя и понимал, что люди вовсе не обязаны делать это: подобные доклады, помимо всего прочего, являлись просто частью соглашения, заключенного между людьми и месклинитами.

Капитан предложил своему экипажу самим попытаться поразмыслить над ситуацией. Бордендер, сочтя предложение шуткой, саркастически ответил, что если люди предоставят ему полную картину описания других частей Дхрауна, а также компьютер для обработки данных, то он, так и быть, попытается. Но капитан и не думал шутить. Повторив, что полезные идеи были бы встречены с радостью, он покинул лабораторию.

Даже ученым было приказано выйти наружу, когда подошло наконец время снимать корабль со скалы. Бордендер, раздосадованный этим, проворчал, что не видит принципиальной разницы между нахождением внутри «Квембли» и снаружи, если произойдет что-то чрезвычайнее. Но Дондрагмер решительно заявил, что это не предмет для обсуждения, а приказ, и даже ученые не отрицали его права настоять на своем. Только сам капитан, Битчермарлф и техник по имени Кенсни из отсека жизнеобеспечения должны были остаться на борту. Сначала Дондрагмер подумал, не взять ли ему на себя функции рулевого, но, поразмыслив, решил, что если окажется повреждена система жизнеобеспечения, то Битчермарлф, лучше зная схему управляющих тяг, скорее почувствует неладное. Хотя энергоснабжение внутренних систем «Квембли» не связано напрямую с движением, но если при соскальзывании корабля или разрушении ската система жизнеобеспечения будет нарушена, лучше кого-то иметь поблизости. Эта система куда важнее самого крейсера: при крайней необходимости, если крейсер разрушится, команда смогла бы добраться назад, до Поселка, таща на себе атмосферное оборудование.

Строго говоря, руководствуясь своими рассуждениями, капитан должен был оставить на борту только Битчермарлфа и Кенсни, а сам покинуть корабль и наблюдать снаружи. Но Дондрагмер не внял доводам разума и тоже остался на борту.

Напряжение в толпе месклинитов, собравшихся снаружи неподалеку от огромного корпуса, нарастало по мере того, как матросы выбирали слабину в канатах. Дондрагмер со своего поста на мостике не мог видеть возбужденную толпу, и это помогало ему оставаться спокойным. Позиция Битчермарлфа, наоборот, позволяла ему наблюдать за товарищами, и он, чувствуя общую нервозность, нервничал сам. Наблюдатели-люди, следившие за событиями с помощью передатчика, который специально для этого вынесли из секции жизнеобеспечения и надежно закрепили на камне, торчащем из воды в сотне ярдов от лэнд-крейсера, ничего не видели до тех пор, пока крейсер по-настоящему не начал двигаться. Земляне были спокойны, за исключением Изи и Бенджа.

Бендж мало внимания уделял внешнему обзору, он наблюдал за экраном командного поста. Вернее, за Битчермарлфом. Одна пара его клешней крепко держала руль, две другие мелькали с почти невообразимой скоростью между рукоятями двигателей, управляющих контрольными канатами, чтобы сравнить натяжение в различных линиях тележек. Сложное переплетение канатов, специально перенастроенных так, чтобы с помощью одного управлять всеми, было стихией Битчермарлфа и подчинялось только ему. Рулевой был очень занят.

Как только «Квембли» начал пятиться назад, кто-то из людей воскликнул:

— Какого черта они не установили дистанционное управление или, по крайней мере, индикаторы тяги и мощности на мостике?! Этот бедный жук сходит с ума. Просто не представляю, как он может определить, какая из тележек в данный момент просто хотя бы сцепляется с грунтом, не говоря уж о том, как реагирует на его управление.

— Будь у него всякие красивенькие индикаторы, он бы их установил, — ответил Мерсерэ. — Но Барленнан отказался на своих кораблях от любого оборудования, более сложного, чем то, которое месклиниты могли бы самостоятельно отремонтировать на месте, за исключением случаев, когда по-другому никак было не обойтись. Я согласился с ним, как и все остальные члены комиссии. Смотрите — он соскальзывает, как по льду.

Из динамика грянул хор возбужденных сиреноподобных воплей, немного смягченный тем, что издававшие их создания пребывали под водой. На непередаваемо долгое мгновение штук шесть тележек провисли под брюхом корабля, в то время как нос «Квембли» сползал со ската, отодвигаясь назад по дну реки. Инженер, который опасался «эффекта мостика», суеверно скрестил пальцы и затаил дыхание. Затем корма медленно начала опускаться — по мере того как передние тележки скользили вниз, и наконец вес снова был нормально распределен. Усилие изгиба, которое никто серьезно не просчитал, постепенно уменьшилось. Крейсер съехал на относительно ровное каменистое дно реки и остановился.

Команда, разделившись на два потока, хлынула вокруг носа и кормы, спеша добраться до главного шлюза, забыв подобрать передатчик. У Изи мелькнула мысль, не напомнить ли об этом капитану, но она тактично решила подождать.

Однако Дондрагмер не забыл об оставшемся снаружи оборудовании. Как только первые члены команды вынырнули из бассейна, в котором оказался корабль, голос капитана разнесся по переговорным трубам:

— Кервенсер! Реффел! Немедленно выводите разведывательные флаеры. Реффел, подбери передатчик снаружи и, прежде чем отправиться, удостоверься, что затвор находится на флаере. Затем проделай десятиминутный облет к северо-востоку и возвращайся назад. Кервенсер, облетишь к западу и немного заберешь южнее в течение того же времени. Бордендер, доложи, когда все твое измерительное оборудование будет на борту. Битчермарлф и Такуурч, выйдите наружу и перенастройте контрольные канаты двигателей в нормальное положение.

Его передатчик на мостике оставался включенным, так что Изи слышала и переводила все приказы, хотя замечание про затвор на флаере ничего не значило ни для кого из них. Она и ее коллеги наблюдали за экраном передатчика, оставшегося снаружи, с большим интересом, так как два крошечных вертолета поднялись из раскрывшегося верхнего отсека. Один, облетев передатчик, оказался вне поля зрения, другой же по-прежнему набирал высоту, направляясь к западу. Картинка закачалась, когда Реффел, подобрав передатчик, установил его внутри своего флаера. Как только флаер поднялся над грунтом, Изи совершенно автоматически переключила селектор на видеозапись — пригодится для будущей работы над картой.

Дондрагмер одобрил действия Изи, но сам не мог наблюдать за летящим флаером, ему лишь оставалось ждать устного рапорта от Реффела или, через космическую станцию, от Кервенсера, но разведчики молчали.

Десятиминутные полеты не дали ничего интересного. Но все-таки удалось выяснить, как сообщил Дондрагмер на земную станцию, что «Квембли» находился в долине шириной примерно пятнадцать миль. Ее каменные склоны по меркам Дхрауна считались почти пологими: пилоты оценили наклон градусов в двадцать-тридцать, зато они были очень высокими, не менее сорока футов. К западу, насколько далеко смог забраться Кервенсер, он не обнаружил никаких признаков зарождения нового потока, но отметил, что камни устилавшие дно долины, через две-три мили уступали место скальному грунту, и там, как монетки, были разбросаны бесчисленные озерки, подобные тому, которое сейчас окружало «Квембли». К востоку, на всем протяжении полета Реффела, камни и лужи тянулись до самого горизонта. Дондрагмер, поразмышляв над этим некоторое время, приказал одному из флаеров продолжить облет:

— Керв, подымись снова в воздух. Рулевым все равно еще несколько часов не управиться. Лети на запад вдоль долины, если получится, спустись как можно ниже, чтобы зацепить светом прожекторов поверхность, и еще раз поищи любые признаки образования нового потока. Пусть это займет часа три, если ты что-нибудь заметишь, конечно, если же видимость будет плохой, возвращайся назад. Я сдаю вахту. Передай Стакенди, чтобы принял командный пост, прежде чем вылетишь.

Даже месклиниты устают, но время для отдыха Дондрагмер выбрал неподходящее, как впоследствии сказал ему Барленнан. И когда капитан возразил, что все равно ничего не смог бы сделать, даже если бы оставался на посту, его начальник издал месклинитский эквивалент хмыканья.

— Но ты бы попытался. Ведь потом-то ты нашел выход!

Дондрагмер не согласился, что его замена была серьезным упущением, но в глубине души вынужден был признать, что в тот момент действительно уходить не стоило.

Прошло почти восемь часов после отлета Кервенсера, когда за дверью капитанской каюты раздался рев тревоги. Дондрагмер вскочил, и ворвавшийся к нему матрос обрисовал ситуацию коротко и ясно:

— Капитан, Кервенсер и рулевые все еще снаружи, а бассейн жидкости, в котором мы находимся, замерз.