"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора Она отвечала, как автомат, холодный, безжизненный. В руках такого
человека любая бумажка может превратиться в похоронное извещение. - Но почему же вы не запрашиваете Астрахань? - уже слегка повышенным тоном спросил Завьялов. - Ведь тут же указано, что в Астрахани живёт сестра её отца. И это точно! В сорок первом, когда мы впервые встретились, она и ехала в Астрахань, к тётке. Почему же вы не запросили?.. И как я сам не вспомнил, не догадался!.. - Всему своё время, - безапелляционно прервала его Прохорова. - Послушайте, - едва сдерживаясь, сказал Завьялов, - вы же человек! Неужели вы не способны понять горе, несчастье другого человека? Он произнёс эти слова и сам испугался того действия, которое они произвели. Лицо Прохоровой вдруг побелело, сухие, тонкие губы её задрожали, и рука беспомощно заметалась по столу, искала что-то - графин с водой, платок... - Что с вами? - растерянно забормотал Завьялов. - Вам плохо? Нужно воды? Но это продолжалось недолго. Прохорова сумела взять себя в руки. Ее сухие губы снова были плотно сжаты, руки успокоились, только бледность по-прежнему покрывала лицо. - Я, конечно, обидел вас, простите, - как можно мягче сказал Завьялов, негодуя на себя. - Я допустил бестактность, грубость. Человеку в моём положении трудно считаться с тем, что у вас сотни дел. Понять это легко, а примириться трудно. И мне хочется, чтобы вы... Его прервал телефонный звонок. Прохорова поспешно схватила трубку, сказала: Она молча слушала несколько секунд, потом произнесла только два слова: "Сейчас еду", - и бросила трубку на рычаг. Растерянно, дрожащими руками Прохорова стала запихивать в несгораемый шкаф лежавшие на столе бумаги, потом взглянула на Завьялова так, будто впервые его видит, сказала: - Извините... я не могу больше... у моей дочери умирает ребёнок. "Простите меня, я не знал, не знал!" - хотел было воскликнуть Завьялов, но не смог. "Дурак, бездушный болван! - мысленно кричал он себе. - Как же я..." Наконец Прохорова втиснула в шкаф все свои бумаги, повернула ключ в замке и схватила лежащий на шкафу милицейский берет. Потом она бросилась к двери, но пошатнулась и, наверно, упала бы, если бы Завьялов её не поддержал. Он вывел Прохорову на улицу; казалось, она даже не замечает, что он идёт рядом с ней и поддерживает под руку. На улице Прохорова метнулась к остановке троллейбуса, там скопилась большая очередь. Завьялов понял, что Прохорова не попадёт ни в первый троллейбус, ни в следующий. - Подождите! Стойте здесь! - крикнул он и бросился с тротуара на середину улицы, чтобы поймать такси. Его охватило чувство, какое он не раз испытывал на фронте, когда приходилось "голосовать", а шофёры не хотели останавливаться и проносились мимо на своих полуторках, трёхтонках, "доджах" и "студебеккерах". Приходилось выхватывать "ТТ" и кричать, что прострелит покрышку, если шофёр не остановится... |
|
|