"Александр Борисович Чаковский. Свет далекой звезды (Повесть) " - читать интересную книгу автора

остался круглым сиротой.
Завьялов немедленно ответил. Он всегда будет рад повидать своего
родственника, с которым ему ещё ни разу не довелось встречаться. И послал
ему немного денег.
С тех пор он стал почти регулярно высылать Виктору небольшие суммы.
Летом 1952 года Виктор впервые приехал к Завьялову на летние каникулы.
Невысокий, худощавый парень в поношенной лыжной куртке и далеко не
новых брюках сразу понравился Завьялову. Он был остёр на язык, немного
самоуверен и вместе с тем по-ребячески наивен. Он прожил тогда у Завьялова
около двух месяцев.
Ещё раз Виктор заехал к Завьялову в 1954 году, направляясь на
производственную практику.
Прошло два года. И вот теперь, уже будучи инженером-дорожником, Виктор
снова сидел в комнате Завьялова, на этот раз в приличном, спортивного
покроя костюме, и, вытянув ноги, слушал рассказ Завьялова.
Этот парень жил у него семь дней, и Завьялов начал привыкать к Виктору.
Всё же он никогда не рассказывал ему об Оле. Завьялов уже приступил к
работе. Вечерами они беседовали о разных вещах - и больше всего о том, что
в эту весну и лето 1956 года волновало весь народ, о предстоящей работе
Виктора (он был назначен в Сибирь, в распоряжение одного из облдортрансов),
о предстоящем в будущем году молодёжном фестивале в Москве.
Но случилось так, что сегодня Завьялов, не выдержав установленного
Прохоровой срока, позвонил ей по телефону. Он получил сухой ответ: ещё
ничего не известно, да и вряд ли что-нибудь выяснится в ближайшее время.
Лаконичный ответ Прохоровой поверг Завьялова в уныние.
Он вернулся домой, увидел Виктора, крутящего ручку радиоприёмника,
вдруг почувствовал, что не может больше носить своё горе один, и сразу, не
колеблясь, рассказал Виктору об Ольге...
- ...Красивая, - сказал Виктор, беря в руки фотокарточку и тщательно
разглядывая её. - Сколько же ей теперь лет?
- В сорок первом было семнадцать. Значит, теперь тридцать два.
Виктор осторожно поставил фото на прежнее место.
- Очень интересно, - сказал он. - Прочёл бы в газете - не поверил.
- Почему?
- Слишком уж романтично.
- В газетах описываются случаи куда романтичнее.
- Да уж не говорите!.. - согласился Виктор и снова включил приёмник,
медленно вращая ручку.
Донеслись обрывки слов диктора, потом пение какого-то хора, затем
объявили: "Говорит "Голос Америки". Виктор резко выключил приёмник и
сказал:
- Знаете, Владимир Андреевич, как-то в общежитии мы слушали радио,
поймали одну из этих станций. Нас было трое, и все мы сделали вид, будто не
знаем, что это та станция. Это было давно, года три назад. Вскоре после
смерти Сталина. Диктор говорил об арестах и концлагерях, но не произнёс ещё
ни одного слова, которое прямо указывало бы, что речь идёт о нашей стране.
Но все мы догадывались, что он говорит о нас, и только делали вид, будто не
понимаем что к чему. Потом диктор произнёс в первый раз слово "Сталин", и
тот парень, что сидел у приёмника, поспешно выключил его и очень громко
сказал: "Вот сволочи!" И все мы повторили: "Вот сволочи!" И поспешно