"Ли Чайлд. Один выстрел ("Джек Ричер" #9) " - читать интересную книгу автора

вечером последнего дня, который запомнил. Это типично.
- Он будет помнить то, что случилось четырнадцать лет назад?
Она опять утвердительно кивнула:
- Долговременная память не должна быть затронута.
В середине коридора открылась дверь, из палаты вышла Розмари Барр и
направилась к ним. Она выглядела измученной и постаревшей лет на десять.
Хелен Родин встала и пошла ей навстречу. Они остановились и поговорили
вполголоса. Затем Розмари одна направилась к посту охраны. Хелен вошла в
палату, из которой появилась Розмари.
Ричер обратился к Нибуру:
- Вам приходилось сталкиваться с таким случаем?
- С принуждением? А вам?
Ричер улыбнулся. Ему еще не приходилось разговаривать с психиатром,
который бы не отвечал вопросом на вопрос.
- Много раз.
- И что?
- Доказательств серьезной угрозы обычно бывало больше.
- А угроза убить сестру не серьезна? Если не ошибаюсь, это ваше
предположение.
- Сестру не похитили, не упрятали под замок. Он мог приказать ей уехать
из города.
- Вот именно, - согласился Нибур. - Мы можем предполагать, что ему это
запретили. Видимо, приказали оставить ее в неведении. Это говорит о том, что
на него оказывали чудовищное давление. И о том, каким бессильным он
оказался. Должно быть, его мучили жуткий страх, чувство собственной
беспомощности и вина за покорность.
- Вам доводилось сталкиваться с нормальными людьми, напуганными до
такой степени, чтобы поступить так, как он?
- Да, - ответил Нибур.
Воцарилось молчание. Данута вытянул ноги, открыл на коленях дипломат и
занялся бумагами. Мейсон сидела с закрытыми глазами. Нибур глядел в
пространство.
Хелен Родин вышла из палаты Джеймса Барра через четверть часа и
направилась к остальным.
- Ваша очередь, - сказала она Мэри Мейсон.
Мейсон пошла в палату.
- Как он? - спросил Нибур.
- Слаб и раздавлен. Речь связная, но ничего не помнит. Не думаю, что он
симулирует.
- С какого момента у него пробел в памяти?
- Не могу сказать. Он помнит, как слушал по радио бейсбол, но это могло
быть на той неделе или в прошлом месяце.
- Дал согласие, чтобы вы его защищали? - спросил Данута.
- В устной форме. Он не может ничего подписать - руки у него прикованы
к койке наручниками.
- Вы ознакомили его с обвинением и уликами?
- Пришлось. Он хотел знать, почему я считаю, что ему нужен защитник. Он
допускает, что виновен.
Алан Данута закрыл дипломат и поставил на пол.
- Дело нельзя допустить до суда. Власти по собственной халатности