"Джек Кертис. Заколдуй меня" - читать интересную книгу автора

- Ты опять с ним встречался? Ну, что скажешь?
Паскью слышал, как вошел Джордж Роксборо, но не удосужился обернуться.
Лишь спросил:
- Кто ездит на зеленом "вольво"?
- Что? - Роксборо подошел и тоже встал у окна.
- У кого-нибудь в этой конторе есть зеленый "вольво"?
- Кажется, нет.
Странно, стекло, к которому он прижимался лбом, больше не холодило, и
он передвинулся дальше.
- Тебя интересует дело Стюарта?
- Хочешь передать его мне? Но почему?
Роксборо мечтал об этом с самого начала. Убийство при невыясненных
обстоятельствах. Дверь сорвана с петель, драгоценности и небольшая сумма
денег похищены; весь дом пропах кровью, кровь на стенах, на потолке, на
мебели, в спальне, куда ведут кровавые следы, в луже крови лежит миссис
Энтони Стюарт. Эта идея понравилась Роксборо. В конторе ставили на Стюарта
три к одному. Роксборо тоже сделал ставку; почему бы теперь не заполучить и
самого клиента?
- По личным причинам, Джордж.
Роксборо не стал дальше расспрашивать. У Паскью были свои особенности,
известные всем. Согласно одной версии, его время от времени одолевали
приступы тяжелейшей депрессии, и, чувствуя их приближение, он отходил от
дел, ожидая, пока вернется в нормальное состояние. Согласно другой версии,
он попивал. Стоило ему уйти в запой - и он не мог остановиться. Каждый знал
причину. Или думал, что знает.
Ну что же... Были и приступы депрессии. И чудовищные пьянки. По сути
дела, разница тут небольшая. И то, и другое - черные дыры, они затягивали в
себя все: свет, музыку, веселье, любое удовольствие, любой вид деятельности,
хорошие мысли, хорошие воспоминания, честолюбивые замыслы, мечты о
будущем... Затягивали и его самого, да так глубоко, что он задыхался,
становился слеп и глух, начинал сходить с ума от нехватки света. Много лет
назад он нашел собственное определение для депрессии - нескончаемая боль в
бесконечной темноте.
Но теперь такое случалось все реже. Теперь были лишь капли пота,
выступающие на спине, дрожь в руках, когда он приближался к камере, и резкая
боль под сердцем, когда открывал входную дверь навстречу молчанию.
Джордж Роксборо так и искал, к чему бы придраться.
- Он что, изменил свои показания?
- Нет, рассказывает все ту же байку.
- И его старенькая мать твердит одно и то же?
- Его старенькая мать твердит одно и то же.
- Но у полиции есть его признание.
- Метафорическое.
- Что? - В тоне Роксборо проскользнула насмешка.
Паскью стал объяснять, копируя манеру обвиняемого:
- Вся эта кровь. Когда я обнаружил ее. Я ее никогда не любил. Я
чувствую свою вину. Как будто отсутствие любви с моей стороны убило ее, -
произнес он на одной ноте, заикаясь, едва слышно. Потом добавил уже
нормальным тоном: - "Как будто"... Видишь - это метафора.
Возможно, Роксборо и видел это, но не был готов признать.