"Акакий Церетели. Баши-Ачук (Историческая повесть) " - читать интересную книгу автора

- Волынку?
- Да! Он и прошлую весну просидел запершись - и написал, нам на
радость, "Лейл-Меджнуниани". Как-то летом он сложил "Шам-парваниани", а
осенью сочинил "Хвалу плодам". Вот и сейчас пишет, верно, что-нибудь
подходящее к зиме.
- Что ж, это не плохо! Пусть пишет! И то хорошо на досуге.
- Досуг? Да разве у царя может быть досуг?! Нет, сынок. Когда царь
тянет волынку и от него только и слышно "дуу-ду, дуу-ду" - подданным
остается только подвывать.
- Давид Строитель тоже был сочинителем, но его царству от этого не было
ущерба.
- Давид, по примеру пророков, славил творца вселенной, его ямбы подобны
молитве; а шаири Теймураза - шутовство.
- Он соперничает с Руставели!
- Хм! Источник бессмертия и с превеликой натугой вырытый колодец - кто
может их уподобить!
- А послушать только царедворцев! Они твердят ему совсем другое...
- То-то и есть, сынок! Лесть губит всякое начинание. Лицемерие и
фарисейство всегда были присущи придворным - это их ремесло. Удивительно
только, почему царь им верит?
- Своего рода недуг, очевидно... вроде как с той царевной из сказки.
- Какой царевной?
- Неужто не слышал? Или забыл? Некая красавица царевна ходила каждое
утро к источнику и, умывшись, спрашивала: "Скажи мне, источник, кто из нас
краше: я, солнце иль луна?" - "Хороши и ты, и солнце, и луна, но Этери
прекрасней всех", - слышалось каждый раз в ответ, к великой досаде царевны.
Так и с нашим царем... Написав что-либо, он спрашивает: "Кто же лучше: я,
Чахрухадзе или Шавтели?" - "Хороши и ты, и Чахрухадзе, и Шавтели, но
Руставели прекраснее всех", - нашептывает ему собственный разум; и сердце
царя терзает зависть.
- В том-то и несчастье, сынок: стоит только зависти проникнуть в
сердце, как дух тоже начинает хиреть. Зависть, сын мой, - великий грех, а на
наших царях и на всем их роде и без того не мало тяготеет грехов. Так, царь
Александр, покойный дед Теймураза, все сетовал: народ-де в Кахети
размножился; застроили всю страну, и ему, видишь ли, негде стало охотиться!
Господь, услыхав этот ропот, разгневался на царя и покарал его. Слыхано ли
было в Грузии до той поры, чтобы сын враждовал с собственным отцом? А вот
сын Александра, Давид - отец нашего Теймураза, заточил царя Александра в
темницу; позднее второй его сын, вероотступник Константин, умертвил отца, а
заодно с ним и своего родного брата Георгия. Вот какие смертные грехи, сын
мой, тяготеют над этой семьей! Много пролито крови и много еще потребуется
жертв, чтоб искупить ее и очиститься! - заключил старин с глубоким вздохом и
перекрестился.
- Да простит им бог, да не взыщет господь с нашего царя за грехи его
предков! А если и взыщет, да не падет гнев божий на царство Теймураза! -
произнес юноша с горечью и обнажил голову.
- Аминь! - воскликнул старик, простирая руки к небу.
А в то самое время, когда вельможа и его сын порицали царя, сидя у
камина, Теймураз в самом деле сидел запершись в своих покоях и пребывал в
тяжелом раздумье; но мысли его были далеко от Руставели.