"Дэвид Кейс. Клетка (Оборотни, Антология) " - читать интересную книгу автора

перестал колотить меня. Он держал меня за запястья и больше ничего не мог
сделать. Я вложил всю силу в свои руки и надавил.
Именно в этот момент на меня и напал тот дикий зверь.
Я и не видел, как он подкрался сзади. Он был хитрый, злой, и я вспомнил
о нем, только когда он бросился на меня. Мне пришлось отпустить свою жертву,
и мы с псом покатились по земле. Зверь, конечно, был очень силен, но в
схватке один на один против меня он не мог устоять. Я навалился на него,
просунул руку под ошейник и потянул. Затянув ошейник вокруг шеи, я задушил
собаку. Она успела расцарапать мне зубами плечо, по моей руке потекла кровь,
капая на собаку. При виде крови я обезумел. Только тогда я понял, насколько
опасным было это животное и что уничтожить его было необходимо. Я потуже
затянул ошейник на волосатой глотке. Из пасти высунулся язык. Я ударил
собаку головой о землю, так что зубы ее вонзились в язык, который больше не
придавал ей насмешливое выражение. Взгляд собачьих глаз был восхитителен!
Она понимала, что скоро умрет. Она понимала, что сейчас заплатит за свою
злобность. Ее глаза закатились и вылезли наружу, точно два желтых, сваренных
вкрутую яйца. Увидев это, я рассмеялся, но, смеясь, не убирал руки с ее
горла. Я не отпускал собаку, пока она совсем не околела.
Когда я наконец поднялся, то увидел, что мальчишка пришел в себя и
убежал. Наверное, убежал в дом. Мне бы надо было последовать за ним, но я
почему-то перестал его ненавидеть. Наверное, решил, что он уже и так
достаточно наказан. Я был уверен, что больше он не потревожит меня. Собака
лежала неподвижно при лунном свете, точно брошенная тряпка в масляных
пятнах. Чувствовал я себя отлично, так, как чувствуют себя после хорошо
проделанной работы. На душе было спокойно, и, довольный, я повернулся и
пошел домой. Рука v меня заболела только спустя какое-то время.
Утром к нам пришел отец мальчика и поговорил с моим отцом. После того,
как он ушел, отец поговорил со мной. Кажется, он был сердит. Я объяснил ему,
что это была самозащита, что животное пыталось убить меня, но он почему-то
решил, что я первым напал на мальчика, а собака умерла, защищая хозяина.
Даже мой отец придерживался всеобщего заблуждения насчет преданности и
верности собак, и мне не удалось переубедить его. Я показал ему рану на
плече, но все без толку. Казалось, он и вправду верил в то, что я пытался
убить мальчика, хотя это и смешно. Но это был единственный раз, когда мой
отец был несправедлив, и спустя короткое время он забыл все это.
И никто больше не издевался надо мной и не бросал в меня камнями.

7 июня
Сегодня я встал рано, собираясь поработать над дневником до обеда. Я
перечитал отрывок о собаке. Не думаю, что это имеет какое-то отношение к
болезни. В конце концов я был принужден пойти на убийство, чтобы спасти
себя, и любой человек поступил бы так же. Но этот случай обнаружил в моей
натуре и ярость, на которую я способен, и терпение, которое я обычно
проявляю. Поэтому я оставлю эту запись как она есть и продолжу свои усилия
по восстановлению в памяти начальных стадий болезни в их последовательности
и интенсивности, чтобы они помогли мне предвидеть, каковы будут последующие
изменения.
Мои самые сильные впечатления тех ранних лет связаны с лесом. Мы жили
за городом в большом старом доме, с окнами, выходящими на лесную опушку. Дом
продувался, был холодным и сырым, и мне он не нравился, а вот в лесу мне