"Кэролайн Карвер. Белое сияние " - читать интересную книгу автора

печеньем. Два Эбби проглотила тут же.
Виктор нахмурился, когда зазвонил телефон. Он извинился и рявкнул в
трубку:
- Пегати слушает!
Демарко тоже взяла печенье и захрустела им на всю комнату, не спуская с
Виктора глаз, а он, прижав трубку к уху, смотрел в никуда.
Он вдруг прикрыл глаза и тяжело вздохнул.
Демарко перестала жевать. Эбби сжала кулаки так, что онемели пальцы.
- Буду через два часа, - сказал Виктор и медленно повесил трубку. Лицо
посерело от тревоги.
- Что произошло? - заволновалась Эбби. Виктор посмотрел на Демарко,
потом на Эбби, после чего его взгляд остановился где-то между ними.
- Боюсь, у нас плохие новости.
Он взял со стола большой бумажный конверт и тут же положил обратно.
- В чем дело, Виктор? - спросила Демарко.
- Вчера идентифицировали тело Томаса Клэра. Его обнаружили в сгоревшей
машине на окраине Анкориджа.
Эбби слышала слова, но почему-то смысл сказанного никак до нее не
доходил. Комната показалась вдруг нестерпимо душной. Ей не хватало воздуха.
- Лиза и Томас уехали из Фэрбенкса одновременно. - Виктор обращался к
Демарко. - Это было в пятницу второго апреля. Они разъехались в
противоположных направлениях: Лиза поехала на север, в Лейкс-Эдж, а Томас
отправился на юг, в Анкоридж. Судя по всему, с Томасом был некто по имени
Мэг.
Эбби вздрогнула. Томас взял МЭГ с собой в Анкоридж? Значит ли это, что
опытный образец сейчас в руках убийцы?
- Я выясню, кому принадлежит это имя, - сказала Демарко.
Виктор уставился в окно отсутствующим взглядом.
- Сержант! - позвала его Демарко.
Он стряхнул с себя оцепенение и повернулся к Эбби:
- Вы хорошо знали Томаса Клэра?
- Пару раз его видела. В университете в Фэрбенксе и на обеде. У него
дома.
Он тогда жарил на вертеле картошку и недавно пойманную семгу, но
стряпня вдруг загорелась.
Огонь перекинулся на его бороду, что показалось ему невероятно
забавным. Эбби и Лиза приложили к его щекам мазь, потом заказали по телефону
пиццу и пиво на дом, после чего все вместе долго смеялись, особенно когда
они с сестрой при помощи маникюрных ножниц пытались привести в божеский вид
обуглившуюся растительность на его лице.
- Мне он очень нравился, - сказала она вдруг охрипшим голосом. Он ей не
просто нравился - она относилась к нему с глубоким уважением и трепетом не
только потому, что он практически удочерил такого трудного человека, как ее
сестра, но и потому, что он был исключительным, редким человеком, добрым и
щедрым душой. У него было огромное сердце. Как у Ральфа.
Виктор посмотрел на нее, заметил слезы и начал тереть переносицу.
- Прошу извинить меня... Мы не могли вам этого не сказать. Лучше вам
узнать это от меня, чем из газет.
Он глубоко вздохнул и сказал:
- Его подожгли в машине, чтобы тело было трудно опознать. Непонятно,