"Барбара Картленд. В горах мое сердце " - читать интересную книгу автора

Он так глубоко задумался, что не заметил, как дошел до дома Олив; здесь
он остановился у входа и протянул затянутую в перчатку руку к блестящему
дверному молотку.
Дверь немедленно отворил молодой лакей в огненно-красной ливрее, какую
носили все слуги в семье Беверли.
Лорд Алистер вошел, не дожидаясь, пока дворецкий, хорошо его знавший,
поспешными шагами подойдет к нему по мраморному полу.
- Ее милость дома, Бэйтсон?
- Она еще не вернулась, милорд. Но насколько я понял, ее милость
ожидала вас к четырем.
- Я пришел пораньше.
Дворецкий немного замялся, потом сказал:
- В гостиной какая-то молодая леди тоже дожидается ее милости. Этой
леди не было назначено, поэтому я полагаю, что ее милость не заставит вас
ожидать долго.
- Тогда я подожду в карточной комнате.
- Да, конечно, милорд, - ответил дворецкий, сопровождая его. - Я
принесу вам газеты.
- Спасибо, Бэйтсон.
Лорд Алистер вошел в нарядную комнату, получившую несколько необычное
название "карточной".
Она примыкала к гостиной, и когда на прием собиралось много народу, в
"карточной" расставляли либо несколько обтянутых зеленым сукном маленьких
столиков, либо один большой - для тех, кто считал вечер незавершенным без
попытки выиграть.
Сейчас здесь столов не было; лорд Алистер устроился в удобном кресле у
окна, надеясь, что Олив не слишком задержится и очень недовольный тем, что у
нее состоится другая встреча до того, как они смогут поговорить о своих
делах.
Бэйтсон принес газеты со словами:
- Я сообщу ее милости, что вы здесь, как только она появится, милорд.
- Подождите, пока уйдет посетительница, - сказал лорд Алистер, - а
потом постарайтесь сделать так, чтобы нам не помешали. Мне нужно обсудить с
ее милостью чрезвычайно важный вопрос.
- Положитесь на меня, милорд. Дворецкий вышел и прикрыл за собой дверь.
Лорд Алистер даже не притронулся к газетам.
Сидел и смотрел перед собой отсутствующим взглядом, гадая, как Олив
отнесется к тому, что он ей преподнесет.
И ничего не мог поделать с собственной уверенностью, что она будет
невероятно счастлива возможности стать его женой, даже если ей придется
несколько месяцев в году проводить в Шотландии.
"Она продаст этот дом, - подумал лорд Алистер, - и откроет
Килдонон-Хаус на Парк-Лейн".
Его постоянно раздражало, что отец велел закрыть фамильный особняк в
Лондоне, в котором нередко живал дед, и запретил жене и сыновьям там
останавливаться.
Лорд Алистер злился всякий раз, когда, проезжая по Парк-Лейн, выдел
запертые ставни особняка, а также грязные и запущенные ступеньки лестницы,
ведущей к входу.
Ему казалось, что нелюбовь к отцу и желание бросить ему вызов