"Барбара Картленд. Позови меня " - читать интересную книгу автора

думать ни о чем, кроме того, что ей осталось жить двадцать один день.
Да, Элвин понял бы, что она сейчас чувствует, и удивительным образом
сумел бы представить все совсем в другом свете.
Они начали говорить о смерти с самой первой их встречи.
Это был день, когда миссис Мильтон почувствовала себя очень плохо, и
Марина по выражению лица доктора Генриха поняла, что он обеспокоен.
- Сейчас вы ничем не сможете мне помочь, - сказал он Марине. - Идите в
сад и посидите там. Я вас позову, если она захочет вас видеть.
Марина знала, что ее позовут не тогда, когда она будет нужна матери, а
когда доктор Генрих решит, что она умирает.
Она повернулась и вышла в сад, ничего не видя перед собой. В первый раз
она не замечала великолепия цветов и красоты снежных вершин, которые всегда
приводили ее в восторг, заставляли сердце учащенно биться.
Она отошла довольно далеко от зданий санатория - здесь, среди огромных
сосен, стояли скамейки для больных, которые не могли совершать дальние
прогулки.
Было очень тихо. Слышались лишь шум водопада да жужжание пчел - они
кружили над кустарниками, растущими в расщелинах скал.
И тут, уверенная в том, что ее никто не видит, она закрыла лицо руками
и разрыдалась.
Наверное, она долго так проплакала, прежде чем услышала рядом какое-то
движение и мягкий мужской голос:
- Вы плачете по вашей матушке?
Марина обернулась - слезы еще текли по ее щекам.
Рядом с нею сидел молодой человек - она узнала Элвина Фаррена,
американца, с которым ей не приходилось раньше разговаривать - он жил в
отдельной хижине в парке санатория и никогда не обедал в столовой.
- Мама не умерла, - быстро сказала Марина, отвечая на невысказанный
вопрос, - но я знаю - доктор Генрих думает, что она умирает. - Девушка
достала из-за пояса платок и вытерла слезы. Ей стало стыдно, что она
позволила себе так расслабиться.
- Вы не должны терять надежды, - сказал Элвин Фаррен.
Марина ответила не сразу:
- Я боюсь смерти, и мне кажется, ее все боятся.
- Может быть, смерти других людей, но только не своей.
Марина посмотрела на него и поняла, что этот человек очень болен. Он
был невероятно худ, так что кожа казалась почти прозрачной, а предательски
яркие пятна на скулах были красноречивее всяких слов.
- А вы не боитесь?! - удивленно воскликнула она. Он улыбнулся в ответ,
и лицо его преобразилось.
- Нет.
- Но почему?
Он перевел взгляд на горы, где островки снега, сохранившегося после
зимы, ослепительно сияли в солнечных лучах. После затянувшегося молчания он
сказал:
- Вы хотите услышать искренний ответ или стандартный?
- Конечно, мне нужен искренний ответ. Я, например, боюсь смерти, потому
что это - пустота. - И добавила, имея в виду себя: - Не только для того, кто
умирает, но и для тех, кто остается.
- Для тех, кто умирает, - сказал Элвин Фаррен, - это захватывающее