"Льюис Кэррол. Сильвия и Бруно" - читать интересную книгу автора

- Вот, а так как она не хотела, чтобы другая гусеница увидела, что у
неё есть крылышко мотылька, то она когда уходила, то держала его всеми
своими левыми ножками, а шла только правыми. Но она сразу же перевернулась
после этого.
- После чего? - спросил я, уловив только последние слова, потому что,
сказать по правде, я не особенно прислушивался.
- Она перевернулась, - очень серьёзно повторил Бруно, - и если бы ты
видел, как гусеницы переворачиваются, то знал бы, как ей трудно, и не
смеялся бы сейчас.
- Поверь мне, Бруно, я вовсе и не думал смеяться. Посмотри - я снова
совершенно серьёзен.
Но Бруно только скрестил руки на груди и проговорил:
- Не надо мне. Я сам видел, что у тебя в одном глазу что-то мелькнуло -
как на луне.
- Почему ты думаешь, что я похож на луну, Бруно? - спросил я.
- Твоё лицо большое и круглое, как луна, - ответил Бруно, пристально в
меня вглядываясь. - Только оно не светится так ярко, зато оно чище.
Я снова не смог сдержать улыбки.
- Я ведь иногда умываю своё лицо, Бруно. А луна никогда не умывается.
- Никогда не умывается? - удивился Бруно. Он весь подался ко мне и
таинственным шёпотом добавил: - Лицо луны становится каждую ночь всё грязнее
и грязнее, пока не делается совсем чёрным. И тогда, когда оно всё
загрязнится, тогда... - Тут он провёл ладошкой по своим собственным розовым
щёчкам, - тогда она умывается.
- И снова становится чистой, верно?
- Не вся сразу, - сказал Бруно. - Чему только тебя учили! Она умывается
понемножку, только начинает мыть с другой стороны, понятно?
Всё это время он преспокойно сидел на своей дохлой мыши, сложив руки на
груди, а сорняки ничуть не были потревожены. Поэтому в конце концов мне
пришлось ему сказать:
- Сначала работа, а забавы потом. Никаких разговоров, пока не закончим
эту клумбу.

ГЛАВА XV
Месть Бруно

Несколько минут мы молчали, в течение этого времени я сортировал голыши
и втихаря с интересом наблюдал, как Бруно занимается садоводством. И в самом
деле, это был невиданный способ: он сначала размечал клумбы, и только затем
вырывал сорняки, словно бы опасался, что от прополки клумба может съёжиться;
один раз даже, когда клумба вышла длиннее, чем он хотел, он принялся
дубасить маленькими кулачками свою дохлую мышь, приговаривая при этом:
- Вот тебе! Опять всё испортила! Почему ты не держишь хвост прямо, как
тебе говорят?
Затем он полушёпотом обратился ко мне:
- Слушай, что я придумал. Ты ведь любишь фей и эльфов?
- Конечно, - ответил я, - конечно, люблю, иначе меня бы здесь не было.
Я бы отправился в какое-нибудь другое место, где нет никаких фей и эльфов.
Бруно презрительно засмеялся.
- Ты бы ещё сказал, что отправишься в такое место, где нет никакого