"Джим Кэррол. Дневники баскетболиста " - читать интересную книгу автора

сказал: "Какого хрена" - и объяснил, что наш друг расшибся спьяну, вот и
все. Тогда полицейский взял снега и тоже порастирал рожу Вилли, так же
безрезультатно, как и мы. Похлопал по щекам, и ни хера, даже не мигает,
урод, совсем как мешок замороженной стручковой фасоли или еще чего-то. Коп
ушел позвонить в "скорую помощь" из полицейской будки в парке. Другого
выхода нет, подумал я, но у Вилли суровая мамаша, и он, несомненно, получит
больших пиздюлей. Дядьки и тетки в белых халатах не заставили себя ждать, и
бедный чувак отбыл навстречу неприятностям, а мы отправились обратно в
теплый пентхаус смотреть телевизор, как раз успели на "Супермена".

Зима 64-го
Раз в месяц мы, ученики восьмого класса ебаной католической школы,
обязаны после уроков топать в церковь на исповедь. Меня крестили в
католической церкви, и все такое, но мама с папой никогда туда не ходят,
разве только на Рождество послушать этот мерзкий хор со скрипучими,
неискренними голосами, призывающий на их голову всяческие блага, да и нас
никогда не заставляли там торчать. Короче, я никогда не причащался, не
проходил конфирмацию, или как там оно называется, и уж точно не
исповедовался. Плюс по пятницам мы обычно сматываемся рано. И вот теперь я
вляпался, а приятель мне и говорит, что надо подождать, пока все не
закончится, а это может растянуться где-то примерно на час, потому что здесь
в наличии мало священников на раздаче; уж не знаю чего. Попробовал
отпроситься, сказал монаху, что раньше ничего подобного не делал, а он
бросил на меня чудной взгляд и велел мне встать в строй. Вот так вот, мы в
огроменной церкви, он пихает меня в этот строй, а я все повторяю: "Но я
никогда, честное слово..." И по фигу, этот тупой ублюдок меня даже не
слушает, а теперь позвольте вам сказать: я ненавижу эту гнусную школу и
вообще религию больше всего на свете, и особенно эти мелкие черные кабинки,
куда тебе надо заходить, будто это телефонные будки позвонить боженьке. Они,
наверное, из всех ребят выжали тут кишки, вечно они ебут другим мозги, своих
ведь нет. Я собирался вырваться и убежать, но потом стало любопытно
докопаться, что же все-таки происходит за этими изукрашенными резными
узорами дверями, когда туда заходит какой-нибудь тип. Правда, очень хотелось
узнать, в чем тут дело. Когда очередь дошла до меня, я разволновался, а
монах все не сводил с меня злобных глаз. Внутри надо встать на колени; это я
понял и еще услышал, как священник что-то шепчет чуваку в другой кабинке, но
слов не разобрал. Он о чем-то долго беседовал с тем пижоном, наверное, тот
персонаж ушел совсем заебавшись. И тут - бах - он распахивает дверцу и
заявляет, что настала моя очередь, но ни он меня, ни я его не видим... но
слышим. "Что теперь, блядь, будет?" - спрашиваю я себя, а тот, должно быть,
подумал, что я волнуюсь, и начинает мне что-то говорить, и тут я весь
похолодел. Он спросил меня, в чем дело (не так буквально, конечно), и я
ответил: "Мистер священник, я никогда раньше этого не делал, потому что я,
по большому счету, не католик, а монах, который снаружи, сказал мне войти, а
я ему сказал, что я не... В общем, блин (я так и сказал "блин", а потом
извинился и так далее), не знаю, что и говорить". Тот понял, что я зассал, и
сказал, дескать, я не виноват, пусть я пойду, а об остальном могу не
беспокоиться. Врубной чел. Только я вышел, как тут же пришлось отскочить,
потому что дверца в середине распахнулась, оттуда вылетел разбираться
раскрасневшийся священник, набросился на монаха, пославшего меня туда раньше