"Джонатан Кэрролл. Свадьба палочек ("Крейнс-Вью" #2)" - читать интересную книгу автора

успехов моей подруги на жизненном поприще - на каминной полке, на стенах, на
кофейном столике. Фотографии детей, которые не оправдали ее надежд, сувениры
из мест, где она два-три дня чувствовала себя счастливой, дешевый диван,
просиженный за миллионы часов тупого сидения перед телевизором.
Но я оказалась совершенно не права, и от этого на сердце у меня стало
еще тяжелее. Дом у Зоуи был замечательный. В убранстве этих нескольких
маленьких комнат ей каким-то образом удалось материализовать всю свою любовь
и душевное тепло. Переходя из одного помещения в другое и восхищаясь ее
вкусом, чувством юмора, ее умением найти для каждой вещи подходящее место, я
не переставала спрашивать себя: почему все это ничегошеньки ей не дало?
Почему у такого славного человека все сложилось так плохо?
Маленький задний дворик она оставила напоследок - там меня ждал
сюрприз. Туда была втиснута такая знакомая мне коричневая палатка. При виде
ее я не удержалась от громкого смеха:
- Неужели наша?! Зоуи сияла.
- Она самая. Я ее хранила все эти годы. Нынче же вечером устроим
пикник.
Когда мы с ней были подростками, у нас существовал незыблемый ритуал
для летних уикендов: мы ставили эту палатку, запасались нехитрой готовой
едой из закусочных и модными журналами и проводили там ночь в болтовне и
мечтаниях вслух. Дома, в которых мы жили, принадлежали нашим родителям, а
эта старая бойскаутская палатка на заднем дворе у Зоуи была нашей
собственной территорией. Ее братья туда не допускались, мы решительно
пресекали все их попытки вторжения. Все, о чем мы там разговаривали долгими
летними ночами, было для нас жизненно важно и сугубо интимно - как движение
крови по нашим венам.
Я подошла к палатке и прикоснулась к клапану. Ощущение знакомой грубой
ткани между пальцами живо напомнило мне о том времени, когда жизнь была
полна смысла, любые ограничения казались уделом стариков, а Джеймс Стилман
являлся для меня самым главным человеком на земле.
- Загляни внутрь.
Нагнувшись, я просунула голову в отверстие. На полу были разостланы два
спальных мешка, посередине стояла керосиновая лампа. А еще там лежала
коробка шоколадных батончиков "загнат".
- Батончики! Бог мой, Зоуи, ты обо всем подумала!
- А как же иначе? Представляешь, их до сих пор выпускают! Господи,
Миранда, мне столько всего надо тебе рассказать!
Мы вернулись в дом. Зоуи провела меня в комнату своей дочери, где я
переоделась по погоде - стояла жара. Зоуи предложила до обеда покататься по
нашим памятным местам.
Поездка по городу детства, где не бывал много лет, - потрясение гораздо
более сильное, чем посещение замка ужасов в парке аттракционов. Что ты
рассчитываешь увидеть? И что хочешь увидеть? Ведь прошло столько времени, и
перемены неизбежны. И тем не менее вид этих неизбежных перемен оставляет
глубокие шрамы в душе. Где оно все? Куда делись все те места, в которых я
бывала когда-то?
Пиццерии Йансити больше не существовало, ее место занял магазин,
торгующий компакт-дисками, с фасадом в постмодернистском стиле. Когда я
здесь жила, были только пластинки, и никаких тебе компакт-дисков. Я
вспомнила все ломтики пиццы с двойным сыром и пепперони, съеденные нами в