"Кэрролл Джонатан. Поцеловать осиное гнездо ("Крейнс-Вью" #1)" - читать интересную книгу автора

- Я в восторге, и Аурелио тоже придет в восторг.
- Но это вовсе еще не означает, что я что-то найду. Патрисия, я просто
собираюсь попробовать.
- Думаю, может получиться большая книга, о которой мы сегодня говорили.
Боги, наверное, довольны тобой, раз предложили такую мысль через семь часов
после нашего разговора. Кстати, ты где?
- В Крейнс-Вью! Я только что съел калифорнийский чизбургер у Скрэппи, а
теперь еду вдоль реки - посмотреть, что еще вспомню.
- Думаю, получится здорово, Сэм. Мне очень интересно.
- Ты никогда так не говорила!
- А ты никогда ничего такого не писал.
Я уже собирался ответить, но то, что я вдруг увидел, со страшной силой
затянуло меня в прошлое.
Пока мы говорили, я наблюдал, как на бензоколонку въезжают и уезжают
машины. Мое окно было опущено, и я слышал постоянный рокот моторов и уличный
шум.
Ничего особенного, пока кто-то рядом не начал говорить глубоким
монотонным голосом, который какая-то часть моего сознания моментально
узнала. Он слово в слово повторял рекламный ролик "хонды-аккорд", который я
видел по телевизору столько раз, что помимо своей воли выучил наизусть,
словно липучий попсовый мотивчик, никак не вылезающий из головы. Этот голос
бубнил в точности то же самое, что всегда, когда я был мальчишкой, -
повторял слова рекламы. Тридцать лет назад рекламировались какао "Марш" и
сигареты "Ньюпорт", стиральный порошок "Тайд" и автомобили "Рамблер". Нынче
он рекламировал "Хонду", но это не имело значения - в мое ухо говорил
оживший призрак Крейнс-Вью. Потрясенный, я обернулся.
Он был там и все так же расхаживал большими неровными шагами, слишком
широко размахивая руками, а туфли на ногах казались большими, как коробки, в
которых их продают.
- Черт возьми! Да это же Джонни-газировка!
- Что ты сказал?
- Я позвоню тебе завтра, Патрисия. Мне нужно идти. Только что мимо
прошло мое прошлое, рекламируя "хонду".
Я положил телефон и выскочил из машины. Джонни шагал к школе и, как
всегда, двигался слишком быстро, так что мне пришлось пуститься трусцой,
чтобы догнать его.
Он фунтов на сорок поправился и утратил большую часть волос. Оставшиеся
были подстрижены ежиком, отчего лицо казалось еще крупнее и квадратнее.
- Джонни! Эй, Джонни!
Он остановился и обернулся. Увидев меня, уставился без малейшего
выражения.
- Помнишь меня? Сэма Байера? Я жил здесь много лет назад.
- Нет.
- Я так и думал. Как поживаешь, Джонни?
- Хорошо.
- Что ты тут сейчас делал?
- Ничего.
Джонни Петанглс жил со своей матерью и бабушкой на Олив-стрит, у
железнодорожной станции. Он был слаб на голову, как обычно говорили, и
промышлял всякими случайными работами по городу. Что он действительно