"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

знает?" Венаск зачерпнул пригоршню "эм-энд-эмз" и предложил их свинье.
- Я что-то не вижу аналогии.
- Величайшее изобретение людей, Уэбер, это любовь. Это настолько
великое изобретение, что человек не только сделал его, но и вдохнул в него
жизнь, а через некоторое время оно стало таким сильным и умным, что
вырвалось у нас из рук, и теперь само управляется со своими делами. Оно как
этот термос - оно знает. А вот откуда оно знает, никому не известно.
Ты хочешь заполучить эту женщину и понимаешь, что хотя она буквально
создана для тебя, ты бессилен. Поэтому за дело берется любовь. Пусть ты не
можешь получить ее, зато можешь узнать о ней больше, чем знает кто-либо
другой на свете, включая даже ее замечательного мужа. Вы не можете вместе
спать, и, тем не менее, ты получаешь возможность "узнать" ее лучше, чем
смог бы даже за сотню проведенных вместе ночей.
Как, говоришь, называется то место? Рондуа? Радуйся, Уэбер. Радуйся
даже самому плохому. Любовь делает вам подарок. Вам обоим.
Прекратились эти сны так же внезапно, как и появились. Если верить
книге Каллен, я перестал их видеть, потому что она положила руку мне на лоб
и произнесла тайное слово. По-моему же, они прекратились потому, что я
прошел через свою непредусмотрительную любовь к ней, как через своего рода
глубокий туннель под горой, миль в десять или двадцать длиной, и, наконец,
вышел на другую сторону. К тому времени, как она коснулась моего лба и
произнесла это слово "Кукунары"111 я уже миновал туннель и снова вышел на
свет, моргающий и еще не соображающий, где я, но уже в безопасности и
совсем в другой стране.
Я всегда буду любить ее, однако, уже не с таким нездоровым отчаянием и
надеждой как раньше. Это было просто самоубийственно. Если Венаск говорил
правду, и Рондуа дала нам Любовь, то потеря этой удивительной страны
означала для меня также и избавление от моей болезненной одержимости Каллен
Джеймс, которая так тяжело влияла на меня несколько долгих месяцев.
Через пару часов после того, как Уайетт упомянул Рондуа, позвонил
Дэнни Джеймс, чтобы узнать, как дела. Я хотел было рассказать ему о
видеокассетах и о том, как у меня со спины вспорхнула ожившая татуировка,
но Саша была дома, а я пока не хотел, чтобы она услышала об этом. Уайетт
был единственным, кто знал всю историю целиком, и мы с ним договорились не
рассказывать ей ничего до тех пор, пока сами ни в чем до конца не уверены.
Что, если Стрейхорн и вправду жив! Или Спросоня в самом деле ангел,
сошедший на землю, чтобы исправить его дурные дела? Саша была беременна и
одновременно больна раком. Когда я напомнил Уайетту, что у него тоже рак,
он отмахнулся и возразил: да, но ведь не беременей же... Более того, он
взаправду верил во всякие невозможные вещи, вроде ангелов и возможность
искупления грехов покойника. А вот Саша не верила, и это очень затруднило
бы все дело в случае, если для разрешения проблем нам пришлось бы делать
другие странные вещи.
- Дэнни, ты так и не рассказал мне, зачем Фил накануне своей гибели
прилетал в Нью-Йорк. Может, сейчас скажешь? Мне кажется, это важно.
- Он был с маленькой девочкой, которую называл Спросоня. Лет восьми
или девяти. Сказал, мол, она его племянница, но я почему-то сомневаюсь. Это
первое, что меня обеспокоило. Они с ней несколько раз куда-то уезжали из
города, а потом возвращались обратно. Я уверен в этом, поскольку каждый
раз, когда я звонил, мне приходилось оставлять сообщение на автоответчике.