"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

6

Когда сны становятся явью, ты на шаг приближаешься к Богу. Но чем ты к
Нему ближе, тем яснее ты Его видишь, и вполне может статься, что он совсем
не такой, каким ты Его себе представлял. В Каллен Джеймс я влюбился именно
так, как мечтал влюбиться всегда: с радостным энтузиазмом и преданностью
подростка, с благодарностью ценящего нахлынувшее чувство умудренного опытом
человека. Я возжелал ее в тот самый миг, когда увидел впервые. Она была
женщиной, за которую стоило бороться, к которой стоило стремиться. Но я
слишком поторопился со своими объяснениями, с желанием выложить ей все это.
Ее улыбка свидетельствовала о том, что ей понятна причина моей поспешности.
Моя мечта стала явью.
Мы с ней так ни разу и не переспали. Мне ни разу не довелось ощутить
вкуса ее тонких губ. Он состояла в счастливом браке с человеком, против
которого я ничего не имел, человеком способным, сильным и необходимым ей. Я
всеми этими достоинствами не обладал, и именно в этом мой сон стал даже
чересчур явью. Я наконец нашел то, что искал - бесценную монетку на улице,
но обратная сторона этой монетки оказалась гладкой. Каллен нужен был друг,
а не кто-то, с кем можно было бы делить жизнь.
Почему же с Дэнни Джеймсом, а не с Уэбером Грегстоном? По множеству
причин, которые частично становятся ясны из ее книги "Кости Луны". Но что
мне запомнилось ярче (и болезненнее) всего, так это один наш с ней
разговор, в ходе которого я и задал ей именно этот вопрос. Почему он, а не
я?
- Потому, Уэбер, что мы с тобой слишком сводим друг друга с ума. Я и
так свожу себя с ума собственной нервозностью и странностями. Мы лишь
раздуваем друг в друге пламя. Пока все в порядке - более того, прекрасно! -
но ведь это только начало. В начале любви люди следят за тем, чтобы от них
всегда приятно пахло, и стараются как можно лучше себя вести. Но что
происходит потом, когда одному с первого взгляда становится ясно, что у
другого дерьмовое настроение и ничего с этим не поделаешь? Или лучший
способ отомстить - это трехдневное молчание? Именно так мы с тобой и
поступали бы друг с другом. Мы бы слишком подолгу дулись и были нетерпимы
друг к другу даже в тех случаях, когда в душе и не желали бы этого. Мы
слишком похожи, Уэбер. Но больше всего свожу себя с ума я сама. И что
будет, когда в одной постели окажутся либо две меня, либо два тебя? Ну
разумеется, наша любовь будет великолепна, и наш разговор будет лучшим в
мире, но ведь, кроме всего прочего, нам еще и отлично известны самые
уязвимые места друг друга, как мастерам карате. Все самые опасные точки.
Надави на одну, и человек через секунду умрет. Надави на другую, и ты
попросту уничтожишь самолюбие партнера.
Дэнни дает мне мир. И мир этот вовсе не скучный. Мы уравновешиваем
друг друга. Разве это не то, чем нам и следует заниматься - искать
равновесие?
- Откуда ты все это знаешь, даже не попробовав?
- Я просто боюсь, что мне слишком понравится жить с тобой, и я
чересчур поздно пойму, какой ужасной ошибкой была даже попытка.
- Звучит довольно трусливо.
- Чувствовать себя в безопасности и быть любимой вовсе не трусость.