"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

свешивались на воротник куртки.
Я продолжала молчать, и через несколько мгновений он улыбнулся мне
через плечо.
- Думаешь, могли бы? И что же именно? В его нежные и любящие глаза я
счастлива бы была смотреть до конца жизни.
- Мы могли бы заставить ее чувствовать себя несчастной. Тогда ты снова
станешь ей необходим.
- Что ты имеешь в виду?
- Только то, что сказала, Гриф. Ты нужен ей в горе. И мы должны
придумать, как сделать ее несчастной на возможно более долгий срок.
Например, что-то связанное с Майклом. Или с детьми.
Его пальцы, застегивавшие пуговицы на рубашке, вдруг замерли. Тонкие,
артистичные пальцы. Веснушки.


3

В аэропорт мы ехали на машине Вертуна-Болтуна, и всю дорогу я ужасно
нервничал, так как он вполне мог в любой момент умереть прямо за рулем.
Вертун-Болтун, он же Уайетт Леонард, в свое время бывший звездой самой
веселой и необычной детской передачи на телевидении.

"Сначала был Молчун,
за ним пришел Ворчун.
Не забудьте Коротышку,
тоже славный был парнишка.
Но самый клевый хохотун
Все равно Вертун-Болтуууууууун!"

Помните? Помните Колечки Вертуна-Болтуна? Или его волшебный
Ковер-Смердолет, на котором, несмотря на все его волшебные достоинства,
никто не хотел летать из-за издаваемой им ужасной вони?
Уайетт стал звездой так быстро, потому что был исключительно умен,
достаточно безумен и готов на все, только бы как следует рассмешить
ребятишек. В жизни не встречал человека, который бы любил детей, как Уайетт
Леонард.
Познакомились мы с ним за несколько лет до его прихода в нашу Раковую
Труппу. Он был знакомым знакомых Каллен Джеймс и узнал, что у него лейкемия
в самом зените славы. Этот удар судьбы Уайетт воспринял удивительно
спокойно. Скорее всего, в глубине души он просто никогда не верил, что
недуг способен одолеть его. Как-то раз он даже обмолвился, что любовь
миллионов ребятишек непременно удержит его над свирепыми волнами, бушующими
в море смерти.
Через шесть месяцев после того, как я начал работать с труппой в
Нью-Йорке, он появился на репетиции и попросил разрешения посмотреть.
Начать готовиться к реальной постановке мы решились только через год,
поскольку поначалу наши репетиции были скорее ни чем иным, как своего рода
групповой терапией. Одна до предела ожесточенная болезнью молодая женщина,
в результате облучения потерявшая волосы, увидев его в зале, указала на
свою лысую голову и спросила, не найдется ли у него в передаче роли и для