"Джонатан Кэрролл. Дитя в небе ("Трилогия Рондуа" #3)" - читать интересную книгу автора

Наконец, один из голосов потребовал и получил от нас шквал
аплодисментов, после чего Уайетт остановился и, взяв Сашу за руку, притянул
ее к себе. Она взглянула на него, но он лишь покачал головой и приобнял ее
рукой за спину.
- Как тебя звать, милочка?
Саша открыла было рот, но не успела она еще ничего сказать, как голос,
очень похожий на ее собственный, произнес:
- Миссис Пузырик.
- Откуда вы, миссис Пузырик?
- Из океана. Я душа океана.
- И давно вы узнали, что вы душа океана?
Саша, улыбаясь, потрясла головой. Замечательное у нее было выражение
на лице: ребенок, которому только что показали чудо, дитя, сидящее на
коленях у Сайта-Клауса в универмаге.


* * *

На следующий день у нас с Уайеттом были намечены две встречи. Первая -
с человеком, который стал продюсером "Полночь убивает". Наша встреча с ним
была короткой и деловой. Мы сказали ему, что готовы взять на себя монтаж
"П.У." и, если потребуется (я хотел оставить эту дверь открытой), заново
написать и отснять сцену взамен той, которая пропала после смерти
Стрейхорна и Портленда.
Стерев наконец с лица выражение лицемерного удивления (мы знали, что
Саша уже сообщила ему о нашем плане), он спросил сколько мы за это хотим.
Ничего, мы делаем это в память о Филе. Тогда как мы хотим быть
представленными в титрах? Никак.
Впрочем, встреча оказалась все же не столь короткой, как мы
рассчитывали, поскольку теперь уже сам продюсер принялся угрожать, что если
мы не позволим ему указать нас в титрах, он не позволит нам участвовать в
работе над фильмом. "Знаете, насколько больше я смогу продать билетов и
кассет, если на экране будут ваши имена? Триумфальное возвращение сразу и
Вертуна-Болтуна, и оскаровского лауреата Уэбера Грегстона, принявших
участие в создании последней серии "Полуночи"! Господи Иисусе, вы что -
шутите? Да пресса просто с ума сойдет!"
Ни Уайетта, ни меня нисколько не интересовало "триумфальное
возвращение" в Голливуд, но, если использование наших имен было условием
того, что все пойдет, как мы задумали, ладно. Мы неохотно согласились и
договорились в конце недели подписать бумаги и посмотреть сохранившиеся от
фильма материалы.
Другая встреча в этот день нам предстояла с Домиником Скэнланом и
одним его приятелем из полиции. Об этом втором я знал только по рассказам
Доминика. Его звали Чарльз как-то-там, но никто никогда его так не называл.
Все звали его Никапли. Очевидно, даже его собственные дети звали его так
же.
Когда мы вылезали из машины в гараже Беверли-Центра, Вертун-Болтун
спросил:
- Слушай, а зачем мы обедаем в этой тошниловке, да еще с человеком по
прозвищу Никапли?