"Джон Диксон Карр. А потом - убийство! ("Генри Мерривейл" #10) " - читать интересную книгу автора

2

Мистер Томас Хаккетт, по причинам, которые мы вскоре укажем, был самым
озабоченным человеком на киностудии "Пайнем". Но, несмотря на свое
состояние, он изумился, увидев Монику Стэнтон во плоти. Дело в том, что он
успел прочесть "Желание" и втайне удивлялся, как книга - по крайней мере,
большая ее часть - избежала цензуры.
Нет, он не ждал, что Моника окажется похожей на чувственную и
пресыщенную Еву д'Обри, героиню "Желания". Как раз наоборот. По опыту мистер
Хаккетт знал: авторши страстных любовных романов обычно оказываются либо
суровыми и весьма деловитыми дамами, либо кислыми старыми девами, способными
обратить в камень любого мужчину в округе. Однако он не был готов к встрече
с живой, пухленькой, скромной с виду девушкой, которая восхищенно взирала на
него умными, но наивными глазами. Моника не поражала своей красотой, тем не
менее она принадлежала к числу тех хорошеньких, общительных, румяных
девушек, которые буквально лучатся невинностью и очень нравятся мужчинам.
В глубине души мистер Хаккетт был немного шокирован. Откуда невинной
девушке знать о подобного рода вещах? Как только маменька позволила ей
написать такую книгу?
Матери у Моники не было - она умерла; однако имелась тетка, которая
тоже диву давалась.
Сегодня всем известна история создания ставшего бестселлером романа
"Желание". Его автор, Моника Стэнтон, двадцати двух лет, единственная дочь
преподобного каноника Стэнтона, сельского священника, почти никогда в жизни
не выезжавшая за пределы Ист-Ройстеда, что в графстве Хартфордшир. Однако
никто не знает, какой шум поднялся после выхода романа на родине автора!
Когда рукопись была впервые представлена на рассмотрение, некий
издатель изрек:
- Шампанское ведрами! Бриллианты шапками! Если машина - так уж не
меньше "роллс-ройса". А уж любовные страсти - Господи, спаси! Главный герой,
капитан Ройс, - ну и тип! По-моему, не стоило автору отпускать его охотиться
на тигров в Африке. Но...
- Но - что? - спросил его компаньон.
- Во-первых, у девочки хороший слог. Скоро она поймет свои заблуждения.
Но нам вовсе не нужно, чтобы она поняла свои заблуждения! Это во-вторых. Ее
книга - настоящая золотая жила. Мечта любого издателя! Не видеть мне больше
ни одной книжки, если за ее романом не будут выстраиваться очереди!
Он оказался прав.
Моника написала роман сердцем; он оказался воплощением и ее собственных
мечтаний. Не то чтобы она ненавидела Ист-Ройстед или даже миллион мелких
обязанностей, возложенных на нее как на дочь священника. Но иногда они
надоедали ей - буквально до слез. Иногда, размышляя о своей жизни, она в
бессилии сжимала кулаки и мотала головой. Ее чувствам никак не помогало
присутствие мисс Флосси Стэнтон, тетки, одной из тех веселых и, что
называется, здравомыслящих особ, против которых хочется взбунтоваться
больше, чем против какой-нибудь жестокой тиранши. Оказавшись за письменным
столом, Моника отпускала фантазию на волю.
Ее героиня, Ева д'Обри, стала этакой grande amoureuse, великой
любовницей, чьим подвигам позавидовали бы Клеопатра, Елена Троянская и