"Джон Диксон Карр. Игра в кошки-мышки" - читать интересную книгу автора

- Шахматист вы плохой, - сказал судья. - Не можете сконцентрироваться
на игре. В таком случае... Что вы хотели выяснить?
Хотя в суде он был воплощением отрешенности и сидел сосредоточенный,
как йог, здесь, в доме, в нем проглядывали человеческие черточки, но он все
также избегал откровенности. Впрочем, хозяином он являлся приятным и
доброжелательным. Сейчас на нем был спортивный костюм из твида, дополненный
большими шлепанцами - они совершенно не вязались с его обликом; и он сидел в
большом кресле так, чтобы его короткие ножки касались пола.
- Могу ли я в таком случае говорить совершенно откровенно? -
осведомился доктор Фелл.
- Да.
- Видите ли, - объяснил доктор Фелл, вынимая цветной носовой платок и
вытирая лоб с такой серьезностью, что даже судья улыбнулся, - говорить с
вами откровенно стоит немалых трудов. Вы же знаете, какой у вас въедливый
взгляд. Во всяком случае, у вас такая репутация.
- Это я понимаю.
- Значит, вы помните Доббса, мошенника из Сити?
- Отлично помню.
- Что ж, - признался доктор Фелл, - по крайней мере, меня вы заставили
содрогнуться. Доббс, мелкий вымогатель, занимался грязными делишками. Я
охотно признаю это. Когда Доббс предстал перед вами, чтобы выслушать
приговор, он заслуживал серьезного наказания и был готов принять его. Вы в
привычной для вас спокойной манере стали разговаривать с ним, пока он чуть
не потерял сознание. Затем вы объявили ему приговор - пять лет - и приказали
приставу вывести его. Мы почти физически ощутили, как у этого пройдохи чуть
не подкосились ноги при столь мягком приговоре - всего пять лет. Мы решили,
что все кончено. К такому же выводу пришел и пристав. Как и Доббс. Вы
позволили ему дойти до лестницы, ведущей из зала, после чего сказали:
"Минутку, мистер Доббс. Против вас выдвинуто еще одно обвинение. Вам лучше
вернуться". Он вернулся и получил еще пять лет. А затем, - продолжил доктор
Фелл, - когда Доббс был окончательно сломлен, а мы, которые наблюдали за
всем этим, были готовы провалиться сквозь землю, вы добавили ему и третий
срок. Итого: пятнадцать лет.
Судья Айртон взял с доски фигуру, покрутил ее в коротких пухлых пальцах
и поставил на место.
- Ну и?.. - сказал он.
- Вам ничего не приходит в голову?
- Максимальное наказание за преступления, совершенные Доббсом, -
заметил судья Айртон, - может достигать двадцати лет.
- Сэр, - с изысканной вежливостью сказал доктор Фелл, - надеюсь, вы не
станете утверждать, что данный приговор носит милосердный характер?
Судья позволил себе легкую улыбку.
- Нет, - сказал он. - Этого я не имел в виду. Но двадцать лет - это
было бы слишком много для справедливого приговора, как я его понимаю.
- Но эти игры в кошки-мышки...
- Вы беретесь утверждать, что он их не заслуживал?
- Нет, но...
- Тогда, мой дорогой доктор, на что вы жалуетесь?
Гостиная в "Дюнах" представляла собой просторное, вытянутое в длину
помещение с тремя французскими окнами, открывавшимися в сторону моря. Обои в