"Джон Ле Kappe. Звонок покойнику" - читать интересную книгу автора

функционера, вышедшего из-под обломков старого ведомства, прекрасно умеющего
вести бумажные дела и приспосабливать работу своего штаба к бюрократическому
механизму. Высокопоставленным особам спокойнее было иметь дело с человеком,
умеющим представлять любую вещь в выгодном свете, твердо знающим своих
хозяев и вхожим в их крут. И он отлично справлялся. Всем нравились его
скромный вид, когда он извинялся за общество, в котором ему приходилось
вращаться, недостаточная искренность, с которой он оправдывал причуды своих
подчиненных, его гибкость, когда он предлагал новые финансовые вклады. И он
не отказывался от преимуществ, которые ему предоставляла роль невольного
рыцаря плаща и шпаги. Для хозяев он носил плащ, а свою шпагу, или, скорее,
кинжал, приберег для подчиненных,
Официально его положение было довольно любопытным: он был не директором
службы, а министерским советником по вопросам службы безопасности, и
Стид-Эспри назвал его раз и навсегда "главным евнухом".
Смайли отныне находился в новом измерении: просторные освещенные
коридоры, элегантные молодые люди. Он чувствовал себя всадником, выбитым из
седла, ему казалось, что он отстал от жизни, и он с ностальгией вспоминал
старый дом в Найтсбридже, где все начиналось. Все это отражалось на его
внешнем виде; он сгорбился и стал еще больше похож на лягушку. Он постоянно
щурил глаза, из-за чего его прозвали "кротом". Но молодая секретарша его
обожала и называла не иначе как своим "плюшевым мишкой".
Теперь Смайли был слишком стар, чтобы работать за границей, к тому же
Мастон недвусмысленно дал ему это понять. "Как бы там ни было, дорогой мой
друг, все эти скитания во время войны не пошли вам на пользу. Оставайтесь
лучше здесь, старина, и поддерживайте наш домашний очаг".
Вот почему Джордж Смайли в два часа ночи в среду четвертого января ехал
в такси по направлению к Кембриджской площади.


Глава вторая

У НАС ВСЕГДА ОТКРЫТО



В такси он чувствовал себя безопасно и уютно. Его тело еще хранило
тепло постели, и это тепло ограждало от ненастья январской ночи. Но
безопасность была нереальной, так как по улицам Лондона проносился лишь
призрак Смайли, обозревающий несчастных полуночников под зонтами,
проституток, упакованных в целлофан и похожих на дешевые подарки. Только
призрак, повторил он про себя, призрак, вырванный из глубины сна
пронзительным телефонным звонком. Оксфорд-стрит... Почему из всех столиц
только Лондон теряет ночью свое лицо? Смайли, плотнее закутавшись в пальто,
тщетно пытался вспомнить какой-нибудь другой город, от Лос-Анджелеса до
Берна, который бы так же легко проигрывал повседневную борьбу с безликостью.
Такси повернуло на Кембриджскую площадь. Смайли вздрогнул. Он вспомнил
причину, из-за которой его вызвал дежурный офицер, и это воспоминание грубо
оборвало его мечтательную задумчивость. Он сразу вспомнил весь разговор,
слово в слово.
"Алло, Смайли? Говорит дежурный офицер. Соединяю вас с советником."