"Джон Ле Kappe. Убийство по-джентльменски" - читать интересную книгу автора

неотличимым от среды - вот его главнейшее стремление; ему с каждым днем все
милее уличные толпы, что проходят и не взглянув на него. Он льнет к толпе,
ибо в безымянном слиянии с толпой его спасение. Страх заставляет его
радоваться унижениям - он обнять готов снующих покупателей, в спешке
сталкивающих его с тротуара. Он расцеловать готов чиновников, полицейских,
автобусных кондукторов за жесткое их безразличие.
Но этот страх, это подобострастие, эта зависимость развили в Смайли
восприимчивость к людским оттенкам - женски быструю способность проникать в
характеры и побуждения. Он знал людей, как охотник и лисица знают лес. Ведь
шпион обязан охотиться в то самое время, когда и на него идет охота. Толпа -
его лес. Смайли способен был копить в памяти людские жесты и слова,
запечатлевать перекрестную игру взглядов и движений - как регистрирует
память охотника смятый папоротник и сломанный сучок, как замечает лисица
признаки опасности.
И поэтому, терпеливо ожидая у стола, припоминая вес события, вжатые в
сорок восемь минувших часов, он был способен упорядочить и беспристрастно
рассмотреть их. В чем причина такого отношения Д'Арси к Филдингу, точно их
поневоле связала, сделала сообщниками какая-то постыдная тайна? Глядя поверх
запущенного сада отеля, Смайли за свинцовой крышей Аббатства различал
знакомые крепостные зубцы карнских корпусов, преграждающие доступ новому
миру, ограждающие безопасность старого. Мысленно он видел перед собой
подворье, выходящих из Аббатства мальчиков в черном, видел эти групповые
праздные позы, от которых веет Англией XVIII столетия. И видел другую школу
- городскую среднюю, пестренькое зданьице сбоку управления полиции,
напоминающее сторожку на пустом кладбище, - школу, столь же далекую от
атмосферы Карна, сколь далеки ее кирпич и песчаник от шафранных зубцов
главного корпуса.
Да, подумал он, дальний, длинный путь проделал Стэнли Роуд от
Брэнксомской классической школы. И если это он убил, тогда - уверен Смайли -
объяснение мотивов и даже способа убийства следует искать на этом трудном
пути в Карн.


- Очень любезно с вашей стороны, - сказал Гластон. - И со стороны мисс
Бримли. Хорошие люди у них в журнале. Всегда отличались добротой. - Он
сказал это так, словно говорил о добротности, о качестве, беспримесном и
хорошо ему знакомом.
- Прочтите прежде эти письма, мистер Гластон. Боюсь, что второе письмо
поразит вас. Но я уверен, что не вправе был бы утаить его от вас.
Они сидели в диванной, и гигантские кактусы возвышались по бокам, как
часовые. Смайли подал Гластону оба письма. Старик принял их твердой рукой и
стал читать, держа на удалении от глаз, откинув назад крепкий затылок,
прищурив веки, сжав губы в линию, жестко загнутую вниз по углам. Наконец он
сказал:
- Вы служили с мисс Бримли во время войны, не так ли?
- Да, я работал с Джоном Лэндсбери.
- Понятно. И поэтому она к вам обратилась?
- Да.
- Вы баптист?
- Нет.