"Орсон Скотт Кард. Капитолий (Сага о Вортинге #2) " - читать интересную книгу автора

принадлежности назад.
- Я думал, ты не будешь возражать, - сказал Дэл, возвращая холст,
краски и кисти.
Берген задумчиво обводил взглядом раскиданное по полу хозяйство:
- А я и не возражаю. Я злюсь на свою старуху, которая вбила в голову,
будто я еще ребенок. Я решил, что снова начинаю рисовать. Ума не приложу,
чего это я забросил занятия. Я ведь всегда хотел стать художником.
Мольберт он установил у окна, чтобы видеть раскинувшийся внизу двор,
усеянный рощицами деревьев-хлыстов.
Деревья эти вздымались на высоту пятидесяти метров - грозные, прямые
как стрела исполины, в бурю они, словно трава, стелились по земле. И
фермеры Равнин могли не бояться, что какое-нибудь дерево в сильный ветер
рухнет вдруг на дом.
Берген наложил на холст две широкие полосы - зеленую и голубую. Дэл
внимательно наблюдал за ним. Порой движения Бергена были неуверенны, но все
же вскоре на мольберте возникла картина. Долгая разлука с искусством никак
не отразилась на его мастерстве. Глаз стал вернее, а краски приобрели
глубину. И все-таки он оставался обыкновенным любителем.
- Может быть, стоит добавить небу красноты. Пару мазков, вон там, под
облаками, - предложил Дэл.
- К небу я еще вернусь. - Берген смерил его холодным взглядом.
- Прости.
И Берген снова обратился к картине. Все у него получалось - за
исключением деревьев-хлыстов. Ему никак не удавалось поймать их форму. Они
казались такими бурыми, такими массивными. Но ведь на самом деле они
выглядели совсем иначе. А когда он попытался изобразить их гнущимися под
порывами ветра, они и вовсе выпали из общей картины. Они выглядели
нескладными, совсем не такими, как в жизни. В конце концов Берген громко
выругался, выбросил кисточку в окно, вскочил на ноги и в ярости зашагал по
комнате.
Дэл подошел к картине и сказал:
- Берген, сэр, все не так уж плохо. Наоборот. Очень хорошая картина.
Вот только деревья...
- Проклятие, сам вижу, - прорычал Берген, взбешенный тем, что, впервые
за долгие годы взяв в руку кисть, не сумел добиться совершенства. Он
развернулся - и увидел, как Дэл маленькой кисточкой наносит изящные, верные
штришки.
- Вот, может, так будет лучше, сэр, - сказал наконец Дэл, отступая на
пару шагов.
Берген подошел к холсту. Деревья-хлысты, выглядящие точь-в-точь как в
жизни, вздымались к небу; ожив, они стали самой прекрасной деталью на всем
полотне. Берген не мог оторвать от них глаз - они казались такими легкими -
и такими легкими штрихами Дэл вписал их в пейзаж. Но так не должно было
быть, это все неверно. Это Берген должен был стать художником, а не Дэл.
Это нечестно, несправедливо, не правильно - Дэл не должен уметь рисовать
деревья-хлысты.
Процедив в ярости какое-то ругательство, Берген размахнулся и что было
силы ударил Дэла. Удар пришелся в челюсть. Дэл ошарашенно глядел на
Бергена, оглушенный не столько ударом, сколько самим этим поступком.
- Раньше ты меня никогда не бил, - растерянно проговорил он.