"Орсон Скотт Кард. Седьмой сын" - читать интересную книгу автора

испугался. Дерево могло убить нас. Ты можешь выбраться сейчас, когда мы у
самого берега?"
Элеонор склонилась с передка фургона, "Дэвид и Калм сейчас на берегу,
они помогут тебе выбраться. Веревка держит, Мама, но кто знает, надолго ли
ее хватит".
"Давай, мать, тебе нужно сделать только шаг", сказал Алвин. "Нам
будет легче справиться с фургоном, если мы будем знать, что тебя там нет".
"Роды начинаются", сказала Фэйт.
"Лучше на берегу, чем здесь", сказал Алвин твердо. "Давай!" Фэйт
встала и неуклюже вскарабкалась на перед. Алвин перебрался в заднюю часть
фургона, чтобы помочь ей, если она оступится. Даже ему было видно, как
содрогается ее живот. Ребенок уже, наверное, пытается выйти. Теперь на
берегу были уже не только Дэвид с Калмом. Там собрались незнакомые люди,
взрослые мужчины и с ними несколько лошадей. Даже один небольшой фургон и
это было очень кстати. Алвин не имел представления, кто были эти люди и
откуда они узнали о том, что нужна помощь, но сейчас было не до выяснений.
"Эй, кто-нибудь! На постоялом дворе есть повивальная бабка?" "Добрая
Гестер имела дело с родами", сказал похожий на кузнеца крупный мужчина с
толстыми как бизоньи ноги руками.
"Ты можешь взять мою жену в этот фургон? Времени осталось мало".
Алвин знал, что говорить в присутствии жены о родах так прямо - позор для
мужчины. Но Фэйт не была дурой - она знала, что сейчас главней, и
доставить ее в постель и к умелой повивальной бабке было важнее, чем
ходить вокруг да около. Дэвид и Калм осторожно помогли матери добраться до
ожидавшего ее фургона. Фэйт шаталась от боли. Беременным женщинам не
очень-то полезно прыгать из фургона на берег реки. Элеонор шла позади,
руководя всеми с такой уверенностью, что трудно было поверить, что она
самая младшая (если не брать в расчет близнецов). "Мишур! Собери всех
девочек вместе. Они поедут в фургоне вместе с нами. Вэйстнот и Вонтнот, вы
тоже! Я знаю, что вы могли бы помочь братьям, но вы мне нужны, чтобы было
кому приглядеть за девочками, пока я буду с матерью. С Элеонор и в обычное
время было лучше не ссориться, а теперь положение было таково, что они
повиновались ей безропотно, даже не обозвав ее как обычно Элеонорой
Аквитанской. С младшими девочками тоже обошлось без пререканий и они
залезли в фургон. На мгновение Элеонор помешкала на берегу, оглянувшись
назад, туда, где ее отец неподвижно стоял на сиденье возницы. Она бросила
взгляд вниз по течению реки, потом опять посмотрела на него. Алвин понял
вопрос и отрицательно покачал головой. О смерти Вигора Фэйт не знала.
Непрошеные слезы появились на глазах у Алвина, но Элеонор была спокойна.
Ей было всего четырнадцать, но когда она хотела удержаться от слез, то у
нее это получалось.
Вэйстнот прикрикнул на лошадь и фургончик двинулся вперед. Фэйт
вздрагивала каждый раз, когда девочки или капли дождя касались ее. Взгляд
ее был тяжелым, как у коровы, и таким же бессмысленным, обращенным назад,
к мужу, к реке. Во время родов, подумал Алвин, женщина превращается в
животное, разум ее ослабевает, в то время как тело главенствует и делает
свою работу. Как еще смогла бы она вынести боль? Будто духи земли
овладевали ею так же, как владеют они душами животных, заставляя ее
слиться с течением жизни всего мира, отчуждая ее от семьи, от мужа, от
принадлежности к роду людскому, уводя ее в чертоги зрелости, плодородия,