"Орсон Скотт Кард. Око за око" - читать интересную книгу автора

нашли у дверей станции по очистке канализационных стоков в
Идене. А эту фамилию ты взял, сбежав из баптистского
приюта, и выбрал именно ее, потому что первым фильмом,
который ты посмотрел, оказался "Офицер и джентльмен". Тогда
тебе было пятнадцать, а сейчас исполнилось семнадцать, и за
всю свою жизнь ты убил больше людей, чем сам Аль Капоне.
Я здорово занервничал, дернул шнур, чтобы шофер остановил
автобус, буквально перелез через нее к выходу и спустя три
секунды уже несся бегом по улице. Я всю жизнь боялся, что
кто-нибудь про меня узнает. Но тут было еще страшнее - она
как будто знала про меня уже давно. У меня возникло такое
чувство, словно кто-то много лет подглядывал за мной через
окошко в туалете, а я только сейчас это понял.
Бежал я довольно долго, а в Роаноке это не очень-то
легко, потому что там сплошные холмы. Впрочем, больше
получалось вниз, к центру города, где, я подумал, можно
будет нырнуть в какое-нибудь здание и выскочить через черный
ход.
На бегу я пытался придумать, куда мне теперь деваться.
Из города, понятно, надо сматываться. Вернуться на склад я
не мог, и от этого мне стало немного грустно: мистер Кайзер
подумает, что я убежал просто так, без причины, как будто
мне нет дела до людей, которые, может быть, на меня
рассчитывают. Он будет беспокоиться, поскольку я даже не
забрал свою одежду из той комнаты, куда он пустил меня.
Я себя как-то странно чувствовал, представляя, что
подумает обо мне мистер Кайзер, но Роанок - это не приют, не
Иден и не Северная Каролина. Оставляя те места позади, я ни
о чем не жалел. А вот мистер Кайзер... С ним всегда все
было честь по чести, отличный старикан, - никогда не строил
из себя большого босса, никогда не старался показать, что я
хуже его, даже заступался за меня, давая остальным понять,
чтобы меня не дергали и не заводили. Он взял меня на работу
года полтора назад, хотя я соврал, что мне уже шестнадцать,
и он наверняка это понял. За все это время я ни разу не
разозлился на работе, по крайней мере настолько, чтобы, не
сумев остановиться вовремя, причинить кому-нибудь зло.
Вкалывать приходилось дай Бог: я здорово накачался,
нарастил мускулатуру - даже не думал никогда, что у меня
такая будет, - и вырос дюймов на пять. Короче, деньги свои
отрабатывал и вкалывал наравне с другими. Мистер Кайзер ни
разу не заставил меня почувствовать, что я там из милости,
как это делали люди в приюте: мы, мол, должны быть
благодарны, что нас не бросили где-нибудь подыхать с голоду.
В "Мебельном складе Кайзера" я впервые почувствовал какой-то
покой в душе, и за то время, что я там проработал, никто
из-за меня не умер.
Все это я знал и раньше, но, только ударившись в бега,
понял, как жалко мне оставлять Роанок. Тоскливо, будто умер
кто-то из близких. И так мне стало плохо, что какое-то