"Андрей Емельянов. Это просто (Сказки автовокзала-3)" - читать интересную книгу автора

поисках счастья. Металась в солнечных лучах как в паутине сладких от
боли лет. В обертках конфет "тех" лет... В зеркальной фольге она
узнавала свое искаженное отражение. И все бы хорошо, но...
Hо неожиданные звуки из телефона, несомненные звуки. Она начинала
понимать, что происходит, а за этим пониманием крылась горечь
познания. За этим пониманием рушились все ее грезы и странно-стыдные
сны о чем-то привычном и в то же время о ДРУГОМ.
Пусть взрывами и выстрелами прокладывает себе путь война через ее
край, она свесив голову набок ничего не заметит. Она не заметит
паутину висящую в небе. Она не увидит окровавленного летчика,
улыбающегося ей через разбитый гермошлем... Летчик будет вечно лежать
на сырой, непричесанной земле в ее саду. И его рука в неуклюжей
перчатке будет вечно и судорожно сжимать пучок засохшей, желтой травы.
Она пересела на кровать. Пружины мягко ойкнули, а она вспомнила
потное лицо и мерные движения, огонь внутри, вспышки страсти снаружи.
А телефон настойчиво звучал. Hастойчиво, но мягко, вопросительно и
жалобно.
Она поняла, кто ведет с ней игру, предельно честную игру, но от
этого еще более жестокую. Игру с одним единственным правилом. Осталось
выяснить, что это за правило, осталось принять его или отвергнуть и
все встанет на свои места...

... it's a fire...

Вот опять. Она склонила голову набок и на ее щеке засверкал ручеек
слюны, медленно скатываясь к подбородку и дальше, на свежее поле
простыни...
Час. Два. Три. Сколько? Сколько она просидела на податливой плоти
кровати... Да какая разница? Она подняла тяжелый взгляд на телефон,
тот застыл на ожидании вопроса.
- Ты хочешь, чтобы я у тебя спросила, да? Ты хочешь этого, скажи?
Телефон лежал свернувшись клубок на полировке столика, а внутри
него прекратились звуки. Он перестал звучать. И все.
А чего ты хотела? Что бы он заговорил голосом телефонистки?
А ничего. Она выдернула телефон из розетки. Hичего особенного...
Слышите, вы все... Hичего. Она остановилась посреди квадрата комнаты и
монотонно заговорила обращаясь к потолку:
- А ничего я не хотела и не хочу. Я хочу одного. Быть рядом с ним.
Жить рядом с ним. Умереть рядом с ним. Хочу знать, что с ним все в
порядке. Этого много? Где он? Где человек, который был самым живым и
самым лучшим для меня с самого детства? В телефонной трубке? Я не хочу
слышать его дыхание из эбонита черной дыры... Вот что я хочу. Что еще?
Вы спрашиваете, чего еще? Я не хочу быть одна, хотя я знаю, что каждый
из нас обречен на вечный бой со своим одиночеством. Hо я так не хочу.
Где он? Куда вы его, суки, дели?
Потолок ей рисовал загадочные сочувствующие маски, но за масками
растроганных клоунов были совсем другие лица. Потолок пытался даже
заплакать, но на вкус его слезы оказались дождевой водой. Потолок
развел бы руками, да ведь не было у него рук.
Она, покачиваясь, пошла к выходной двери. Потолок смотрел ей вслед.