"Андрей Емельянов. "Сказки Автовокзала" ДВА" - читать интересную книгу автора

(так сказал Белый Умка). Коленки окрасились в красное. Встань,
отряхнись, посмотри назад.
Ты видишь, их уже нет. Они устали раньше. Они питались злобой, ты
питалась страхом. Страх оказался сильней. Он будет всегда с тобой. В
их лицах. Hочью - возле кровати. И утром - отражением в зеркале
ванной. Всю жизнь на спусковом крючке нервным дрожащим пальцем. С
петлей на шее, с шаткой табуреткой внизу.
Вставай Клава, иди домой. Тебя ждет папа. Hе плачь. Тебе десять
лет, ты красивая девочка, ты умная и добрая. Хоть и дурочка. Все
говорят это. Кроме... хотя нет, у папы в глазах ты прочтешь тоже
самое. Тебе десять лет, но ты помнишь на все триста.
Три школы за три года. Четыре года мировых войн в маленькой душе.
Зима под тугим воротником. И крик, затянутый на горле зеленым шнурком.
Как часто ты по ночам зачарованно выискиваешь призраков в дрожащем
огоньке зажигалки. Что ты там видишь, Клава? Кого пытаешься отыскать
сидя на кровати, такой огромной кровати в одиночной камере твоей
комнаты. (Это уже было)

Это уже было тысячи раз. И еще один раз не помешает. И еще одна
ночь. Пасхальная ночь с закосом под всеобщий праздник. Праздник
чьего-то воскресенья.
Она смотрела на распятие, а видела перед собой дворнягу с пустыми
глазами. А видела собаку с венцом из ржавой колючей проволоки на
голове.
Какая пьяная потеха из каждой капли крови. И фаллические символы
присыпанные пудрой на каждом углу праздника. Бредут по улицам забытые
тени. Бредут по улицам ненужные клятвы. Прощения. Обещания. Пошлые
молитвы. И Клава натягивает одеяло на себя до подбородка. И смотрит в
чистое лицо потолка и шевелит ссохшимися губами.
Обескровленные трупы священной войны болтаются на шеях прихожан. И
сморщенные старушки в платках строго указывают корявыми перстами себе
в лоб, живот и грудь. Пьяный звонарь играет вальс на пустых газовых
баллонах. Танцуйте.
И баба Hадя тянет девочку за руку, ведет за собой в странное место.
И свечи плачут восковыми слезами и дрожат от холода храма.
И внутри храма стоят люди в черном. Руки за спину, ноги на ширине
плеч. Галстуки усталыми языками вываливаются на рубашки. И кажется
Клаве, что эти люди устали уже здесь стоять. И кажется ей, что они
стоят здесь целую вечность и в их взгляде тоска. И в их взгляде сталь.
И в их взгляде тиски.
И баба Hадя шепчет ей на ухо:
- Молись, внучка, молись боженьке. Он из тебя беса выгонит. Он
тебе поможет.
И Клава молится чужими словами, ворочает во рту тяжелые камни фраз.
И ждет когда из нее выйдет бес. А в голове одно
"Раз, два, три, четыре, пять..."
И усердные старушки-вороны исполняют замысловатый танец вокруг
земной оси. Они вертят землю. Они стараются изо всех сил. И голубой
шарик вертится в вечном движении и уплывает все дальше и дальше.
Клава очнись. Клава выходи.