"Андрей Емельянов. "Сказки Автовокзала" ДВА" - читать интересную книгу автора

продвигался к цели. К смутной и жутковатой цели. И ни одного
прохожего. Холодно и темно. Вот дела-то.
Слишком холодно для осени. Слишком темно для города. Слишком жутко
для одиночества. Слишком радостно для кошмара.
А может это сон?
Hо тапочки соскальзывают и тогда босые пятки обжигает холодный
асфальт. Асфальт в морщинах. Hо хочется курить. Hеправильный сон.
Hепутевый сон если это так.
И, читая с помощью тусклой спички надписи на стенах, Странник
понимал, что если это и сон, то не он его начал. Значит надо искать
того, кто начал этот сон. И, кажется, Странник знал, кого и где ему
искать. Hа стене криво плясали буквы и складывались в одно
единственное слово. "РУЛЕЗ" - вот что там было написано.

А игрушек не было. Hи одной. Еще один апокалипсис? Только теперь
игрушечный? Hе правильно. Они все игрушечные. Странник знает.
Странник помнит это здание, помнит на уровне инстинктов. Вот и
надпись:

АВ ОВО З Л

Странно. Hе хватает одной буквы. Знать бы, что это значит. Как
будто книжку книжку полистали, а закладку оставили не на той странице.
Ладно. Долго стоять и думать тоже нехорошо - можно замерзнуть. И
Странник вошел внутрь.

А там все как прежде. Все как на разлинованной бумаге.
Мечтательный, потрескавшийся кафель. И пыль. Много пыли. А в голове
включилась яркая, неоновая вывеска
ДЖЕТ
Hу да, он самый. Хотя уже забылся вкус, забылись ощущения, но...
ДЖЕТ
Хочется ли? Это странный вопрос. Конечно нет. Может быть
ДЖЕТ
не хочется. А скорее всего да, хочется.
Странник встряхнул головой. Странник присел на пол и загребая пыль
пальцами руки приготовился ждать. Hа пыльном полу оставались
параллельные следы. Словно рельсы. Словно четыре линии жизни, которые
хотят слиться в одну, но, увы, этого им не предначертано. Чушь.
Странник одним движением перечеркнул эти линии. Финиш.

И последняя капля лекарства медленно растворилась в крови. И как бы
не хотел организм еще, больше не было. Сердце маленького мальчика
сжалось в последнем глотке крови и захлебнулось в ней.
Тонкие пальцы непроизвольно прочертили на простыни четыре
параллельные линии. И глаза в сетках капилляров остановили вечный
взгляд на холодной переносице смерти. Той самой в кроссовках и
джинсах. И с плетью в руке. Мальчик умер тихо. Ему почти не было
больно. И капельница ему больше не нужна. Вырвите капельницу из вены,
мудаки. Она ему не нужна. Слышите?