"Пол Кемп. Сумерки сгущаются (Забытые Королевства: Эревис Кейл-1)" - читать интересную книгу автора

- Не думаю, что...
Однако хафлинг не дал ему договорить:
- Мы пришли для встречи с Сефрисом Двендоном и готовы вручить
пожертвование богу знаний.
Жрец поджал губы, явно раздраженный вмешательством хафлинга. Кейл с
радостью понял, что встретивший их не был хранителем, как он опасался.
- Сефрис нездоров, - сказал жрец, но остался стоять на месте.
Что ж, знакомая игра, и Кейлу ее правила были известны. Он улыбнулся
бы, если бы не мерзкий привкус во рту.
- Мы приготовили большое пожертвование Святилищу Свитка, - произнес
он. - И не займем много времени ни у Сефриса, ни у тебя.
Жрец понял намек и окинул троицу оценивающим взглядом, словно пытаясь
понять, смогут ли они заплатить обещанное.
- Что ж, прекрасно, - спустя мгновение объявил он. - Я узнаю, принимает
ли мастер Сефрис посетителей.
Он повернулся, собираясь исчезнуть в недрах дома, и хафлинг добавил:
- Скажите, что его хочет видеть Джак Флит. Джак Флит!
Жрец ничем не показал, что услышал его слова.
Троица застыла в ожидании, и все это время Ривен насмешливо ухмылялся.
- Церковь отряжает жрецов, чтобы те за ним ухаживали, - объяснил
Джак. - И это нелегкая работа. Сефрис может доставлять массу беспокойств.
- Ну что ж, это объясняет его поведение, - заметил Кейл, имея в виду
встретившего их жреца.
Клирик вскоре вернулся, держа в руках открытую шкатулку из серебра,
отделанную внутри красным бархатом.
- Сефрис примет вас, но сначала, как вы понимаете, я должен принять
пожертвование.
Ривен усмехнулся, но Кейл воспринял просьбу спокойно. В ней не было
ничего удивительного, ведь в Сембии даже религию превратили в бизнес.
- Конечно, - сказал он.
Эревис вытащил из-за пояса мешочек с платиновыми монетами, которые ему
дал Тамлин, отсчитал из них десять и опустил в шкатулку.
Скупо улыбнувшись, жрец захлопнул крышку. Интересно, много ли из этих
монет окажутся в сундуках Церкви, подумалось Кейлу.
- Следуйте за мной, - прошелестел клирик. - Сефрис, как всегда, в
библиотеке.
Они вошли в дом и проследовали по главному коридору. Окна, прикрытые от
солнца деревьями и разросшимся кустарником, впускали лишь слабые лучики
света. На стенах не было ни одной картины. Все они, от пола до потолка, были
покрыты числами и уравнениями, написанными на языке Чондатана, на эльфийском
и гномьем языках. Кейл не понимал ни одного из них. Впрочем, и
неудивительно. Математики всегда были либо невероятно сведущими, либо писали
абсолютную бессмыслицу.
- Мы стираем их, когда Сефрис переселяется в другие комнаты, - пояснил
жрец, кивнув в сторону надписей. - Весь дом в таком виде.
Кейл обменялся взглядом с Ривеном и с удивлением заметил, что убийца
уже не ухмыляется. Драйзек выглядел... настороженным и неуверенным.
Неужели свидетельства чужого безумия заставляли его чувствовать себя не
в своей тарелке? Но еще тревожнее Кейлу стало, когда в его ум закралась
другая мысль. Неужели служение богам неизбежно делает всех жрецов в разной