"Ирина Быстрова. Шуточки жизни " - читать интересную книгу автора - О боже, - вскидываюсь я, - зачем?
- А вдруг? - Галка хитро щурится. - Что вдруг? - Я тупо смотрю на нее. - Во-первых, - Галка начинает загибать пальцы (она страшно любит перечисления), - вдруг в московском офисе найдется кто-нибудь приличный? Я закатываю глаза и мотаю головой в знак возмущения. - Не надо делать безумное лицо, - ворчит Галка. - Слушай дальше. Во-вторых, вдруг ты встретишься... - она выдерживает многозначительную паузу, - с Игорем? - А? - вздрагиваю я. Галка торжествующе смотрит на меня. - Вдруг? - саркастически повторяю я. - Ты соображаешь, что говоришь? Как это вдруг? Выйду с Ленинградского вокзала и вдруг встречу Игоря? В Москве? Вот если "вдруг" не позвоню, тогда никакого "вдруг встречу" не будет. А может, и в самом деле, позвонить? Для чего только? Игорь... Институтский друг. Не товарищ, как Димка, а друг, бойфренд. Хорошие были времена, хотя поначалу Игорь был призван - о чем сам, конечно, не знал - помочь мне зализать раны после того неудачного демарша в Максовы апартаменты. Еще один мужчина из прошлого... Что-то слишком их много. - Не находишь, что слишком много мужчин из прошлого? - повторяю я свои мысли вслух. - То есть? - хмурится Галка. - Кто это? Майкл и все, верно? - А Кирюша, - принимаюсь перечислять я, - а... - и застреваю, успев поймать себя за язык. - Ффу, Кирюша! - пренебрежительно отмахивается Галка. - Нашла тоже мне мужчину из прошлого! Просто поразительно, сколько в моей жизни было мужиков. А толку ноль. У других по паре тинейджеровских воспоминаний и столько же зрелых казусов, и трах-бах - свадебные колокола. А я до сих пор болтаюсь, как... Самое смешное (или грустное?), что я никого по-настоящему не любила. Влюблена была, не без этого, но чтоб вот сейчас сказать про кого-нибудь: "Это была самая большая любовь в моей жизни", - не о ком. А ведь половину жизни я уже пробежала. Как же так? А что, если - я вздрагиваю от ужаса - каждой из нас отмерено определенное число мужчин в жизни, и я уже свое количество выбрала? Что тогда? Как жить оставшуюся половину отпущенных мне лет? Вырывая последние волосы от отчаяния? Что тем более обидно, когда мужиков, как биологических особей, вокруг полным-полно. Купе оказывается набито "биологическими особями" под завязку. Я зажмуриваюсь в надежде, что, когда вновь открою глаза, наваждение исчезнет. Открываю. Мужики остаются. Я со вздохом втаскиваю сумку в купе и принимаюсь устраиваться. Мужики дружно поднимаются и выходят в коридор, не предложив мне никакой помощи. Приходится самой поднимать нижнюю полку, предварительно сняв с нее чей-то весьма непрезентабельного вида багаж, самой запихивать сумку в узкое пространство под койкой, самой водружать на свою верхнюю полку тяжеленный матрац. Мужики стоят в коридоре и с интересом наблюдают за мной. - У вас двадцать второе место? Верхнее? - внезапно спрашивает один из них, пухлый и лысый. Я с надеждой оборачиваюсь: |
|
|