"Н.Быков. Казачья трагедия (1940-1945-й г.г.) " - читать интересную книгу автора

которые они, будто-бы, забыли на квартире. Но они настаивали на возвращении
обратно в город. Видно было, что они были напуганы ужасной картиной
отступления, и решили не ехать в эвакуацию. Но вернуться на машине нельзя
было из-за позднего времени и недостатка бензина.
Уже стемнело, ехать дальше в темноте было опасно и, потому, решено было
остановиться на ночлег в армянском селе Самбэк. В 11-ть часов ночи из
Ростова послышалась ужасная бомбардировка и взрывы и все увидели потрясающую
картину. Над городом висели светящиеся фонари, сброшенные в огромном
количестве с аэропланов, которые, как днем, бомбили город, уже оставленный
немцами. Все было в дыму и огне. Сердце замирало от ужасного зрелища при
воспоминании об оставшихся родных.
Утром, бухгалтер, окончательно, отказался ехать дальше. Получив от него
отчет в денежных суммах, документы и деньгами около 5.000 рублей, Нач. Рост.
Штаба оставил его с женой в деревне, а сам с остальными сотрудниками Штаба,
которых он вывез из Ростова, выехал в Таганрог.
Здесь, на другой день, ему пришлось пережить ужасную трагедию. Рано
утром, к нему на квартиру явились представители Духопельникова: Абраменков,
казачий офицер Ж. (агент Гестапо), Свеколкин и Сюсюкин. Они предъявили ему
отношение Духопельникова, будто-бы согласованное с Гестапо, в котором
говорилось, что, по полученным ими сведениям, Нач. Рост. Штаба, г.
Адмиралов, думает тайно бежать из Таганрога с казенными деньгами и
автомашинами и, поэтому, этим представителям предписывалось произвести обыск
и отобрать деньги и машины. Все это произвело ужасное впечатление на Нач.
Штаба и его семью. Было видно, что от этих людей можно было ожидать всякой
подлости и жаловаться было некому. Вся эта банда могла оклеветать его перед
Гестапо, с которым они имели связь, и могли сделать все, что им
заблагоразсудится: арестовать, передать в Гестапо, или-же, чтобы скрыть свое
ужасное поведение, выдать его большевикам, стоявшим недалеко от Таганрога.
Сделав обыск, они забрали у него все деньги, даже принадлежавшие лично
ему и его тетке, а также продукты, хотя их было очень немного, и они, по
существу, в них не нуждались, т. к. получали от немецкого командования в
значительно большем количестве.
Составив акт обыска, по всем правилам НКВД (копия этого исторического
акта сохранилась у Нач. Рост. каз. Штаба и до настоящего времени), они
отправились в свой Штаб делить награбленное.
Вся эта инсценировка обыска и грабеж среди бела дня была ужасной и
беззаконной и никакого согласования с Гестапо и не было. Это была явная
провокация. Нач. Рост. Штаба не мог бежать тайно уже потому, что все машины
стояли во дворе Штаба Духопельникова и охранялись часовыми, хотя Нач. Рост.
Штаба имел полное право ехать дальше без какого-бы то нибыло разрешения. Он
имел пропускное удостоверение, как и все сотрудники Ростовского Штаба,
подписанное ген. Киттелем еще в Ростове, на проезд в Кривой Рог с
предписанием открыть там Казачий Штаб и продолжать там работу с казаками.
Задержался-же он в Таганроге только потому, что считал своей обязанностью
попытаться вывозить оставшихся в Ростове казаков и не успевших выехать в
эвакуацию.
Прийдя в себя от всего пережитого и успокоив свою семью, он отправился
в Штаб Духопельникова, чтобы потребовать от него указания причины обыска и
грабежа.
В Штабе он увидел "веселую" картину. Все были ужепьяны и продолжали