"Леонид Бутяков. Меч Владигора ("Летописи Владигора" #2)" - читать интересную книгу автора

станет.
Налив браги, Ликея заставила Владигора осушить кружку до дна и лишь
после этого вновь присела с ним рядом, будто ненароком оголив
соблазнительное плечико.
Владигор, став княжить в Синегорье, хотя и не чурался девок и женщин,
особого внимания ни одной не выказывал. Сначала от того, что в сердце
свербила рана, оставшаяся после гибели ведуньи Лерии - черноокой красавицы,
подарившей ему первую ночь любви. Позднее, когда боль утраты затихла (время,
как известно, любые сердечные раны исцеляет), считал недостойными князя
мимолетные плотские забавы. У него других, более важных забот было
предостаточно, ибо княжить по Совести и Правде оказалось тяжким трудом,
подчиняющим себе все силы и помыслы Владигора.
Однако сейчас Владигор не чувствовал себя князем, правителем Синегорья,
обязанным блюсти негласный моральный устав Совета старейшин. Филька,
наверно, сказал бы по сему поводу: кобелек сорвался с привязи! И был бы
прав. Природа почти всегда оказывается сильнее надуманных человеческих
запретов и переворачивает жизнь по-своему. Владигор, сменив княжеский облик
на плащ странника, вольно или невольно освободился от невидимых оков своего
верховного положения - и без малейших угрызений совести отдался новому для
него влечению плоти.
Близость женщины, волнующий запах ее чистого тела, вольница слов и
жестов пьянили его, накрывая туманом страсти разум и чувства. Противиться
этому не было ни сил, ни желания.
Тонкие пальцы Ликеи, погладив его небритые щеки, легко и нежно сбежали
к груди, умело развязывая шнуровку на кожаной рубахе. Здесь они наткнулись
на медную медальку, с которой Владигор никогда не расставался. На одной ее
стороне был изображен Перунов лик, на другой - родовой знак: синегорский меч
на фоне двух скрещенных стрел.
- Что это? - мимоходом поинтересовалась Ликея, более озабоченная
узелком на шнуровке, чем странной медалькой. - Твой оберег?
Вместо объяснений (а что он мог сказать?) Владигор резко привлек
женщину к себе и закрыл ее рот поцелуем. Нетерпеливая рука легла на ее
обнаженное колено, чуть сжала его и устремилась выше - по ответно
дрогнувшему бедру, в тепло скрытых легкой тканью чресел. Но Ликея вновь
отстранилась, с веселым недоумением глянув на Владигора:
- Да откуда ж ты такой бойкий? Надо бы тебя охолонить немного, пока
юбку не порвал мне своими проказами! - Она протянула ему кружку: - Пей,
касатик.
- Так захмелею же, - попытался отказаться Владигор. - А вдруг я во
хмелю буйный да злой?
- Буйный да непослушный ты, как вижу, именно в трезвости. Значит,
бражка тебя утихомирит, - с искренней убежденностью заявила Ликея. - А то я
побаиваться тебя начинаю. Эвон как резво бабий подол задрать норовишь, будто
целый год в узилище томился...
"Ты не слишком далека от истины", - подумал Владигор, прикладываясь к
бражке. Стены дворцовые - не узилище, однако бремя княжеское в них покрепче
кандалов удерживает.
- Что же, меня потчуя, сама не пьешь?
- Заметил-таки? - усмехнулась Ликея. - Оттого и не пью, что пьянеть не
хочу. Кому-то надо трезвым оставаться, иначе набедокурим...