"Леонид Бутяков. Меч Владигора ("Летописи Владигора" #2)" - читать интересную книгу автора

означало? Раздумывать по сему поводу было некогда, по крайней мере здесь и
сейчас. Владигор шагнул в избу и еще раз поклонился молодой хозяйке, скрывая
свою озабоченность нежданным "поведением" Браслета.
- Извини, хозяюшка, если не ко времени... За беспокойство заплачу
сколько скажешь.
- Эвон как? - Женщина вскинула бровь. - Не похож ты на тех, кто
богатством хвастает. Да и пустой это разговор - не в корчму пришел, не на
постоялый двор. Снимай-ка накидку свою и что еще мокрое: на печи обсушу. К
столу садись, вечерять будем.

Через некоторое время Владигор уже ничуть не жалел о том, что наткнулся
на этот приветливый хуторок возле моря. Молодка обращалась с ним запросто,
заставив позабыть о церемониях, два последних года докучавших Владигору в
княжеском дворце. Впрочем, она-то об этом даже не догадывалась и вела себя
так, как привыкла: не суетилась и не лебезила перед гостем, выставила на
стол нехитрую снедь - ушицу и свекольную кашу, да еще послала молчаливую
старуху в погреб за бражкой.
Владигору понравилось, что начала она не с любопытствующих вопросов, а
напротив - о своем житье-бытье речь повела. Так он узнал, что хозяйку зовут
Ликеей и родом она из поморской Венедии, откуда еще девчонкой ее привез
бывший муж, мореход Бонита. Пять лет назад, покинув юную супругу на
несколько дней, чтобы сопроводить ладью борейских купцов из Мозыни в
Поскреб, мореход исчез навсегда. Сколько ни расспрашивала она людей, никто
более о той ладье ничего не слыхал... С тех пор Ликея хуторское хозяйство
сама ведет, в родные края возвращаться не помышляет и жизнью своей, в
общем-то, довольна.
Владигор не стал выяснять, отчего она вновь замуж не вышла и каково
одинокой в безлюдье жить. Зачем в чужую жизнь лезть? Тем паче что Ликея,
кажется, одиночеством не томится: глаза бедовые, на язык бойка, вольна и
шаловлива в поведении с гостем. Вон как на лавке сидит - будто не замечает,
что подол до колен задрался. Смеется заливисто, голову с тяжелой
огненно-рыжей косой назад откидывая, отчего льняное полотно высокую грудь
еще больше обтягивает...
Молчаливая старуха принесла кувшин бражки и вновь вышла. Владигор хотел
было спросить у нее о своей каурой, но Ликея жестом остановила его. Когда
дверь за старухой закрылась, пояснила:
- Это Верия, нянька моя с детских лет. Как отец с матушкой Боните меня
отдали, она враз онемела. Все слышит, понимает, а говорить не может... За
лошадь не волнуйся: обиходит, накормит и напоит не хуже, чем я тебя. Кстати,
не пора ли и нам бражки испить? Верия знатную брагу варит - такой ты еще не
пробовал.
Пригубив из маленького черпака, поднесенного Ликеей к самым его губам,
Владигор признал: да, славное угощение, какое и княжеским винокурам честь бы
сделало.
Ликея наполнила до краев глиняные кружки, мимолетно задев локоточком
зардевшуюся щеку Владигора. Тут же извинилась и, будто придавая этому
извинению особую искренность, нежно провела ладонью по его щеке и
подбородку.
- Колючий какой! - Она озорно стрельнула глазами. - Как же девицы при
княжеском дворе с тобой милуются? Все, небось, исцарапанными ходят!