"Леонид Бутяков. Владигор " - читать интересную книгу автора

увидел, что два беренда уже выудили шкуру и осматривают ее, что-то
оживленно обсуждая.
Уловка сработала. Дикари не стали с прежней старательностью
прочесывать реку, побродили еще немного, пихая свои дротики под камни и
затонувшие коряги, и убрались восвояси.
Избитый камнями и самой Звонкой, за что-то, возможно, обидевшейся на
него, Владий, который не столько плыл, сколько просто держался на воде, под
утро оказался вынесенным на отмель. Все тело нещадно болело, ноги и руки
почти не слушались, глаза застилал туман. С большим трудом он заставил себя
подняться. Качаясь от усталости, добрел до пологого берега и рухнул под
ивовый куст.
Он не знал, как далеко унесла его река и сколько еще идти до Лебяжьего
порога. По словам Любавы, они могли выйти к избушке Дироньи не раньше
вечерних сумерек. Значит, на этот срок ему и надо ориентироваться, а
главное - не раскисать, не хныкать от жалости к самому себе.
Первые лучи солнца пробудили его от полузабытья. По телу вдруг
пробежала волна крупной дрожи. Вспомнив, что вся одежда на нем мокрая,
Владий живо вскочил на ноги и разделся догола. Резкими движениями рук,
прыжками и приседаниями он разогнал кровь по жилам. Сразу стало теплее.
Некогда было ждать, когда одежда просохнет, поэтому он ограничился тем, что
хорошенько отжал ее и, неприятно влажную, вновь натянул на себя. Сложнее
дело обстояло с пропитанием. Оставалось надеяться лишь на лесные ягоды,
которые встретятся по пути. О прочих же бедах - о тех, что уже случились и
что ждут еще впереди, - Владий запретил себе думать. Ему нужно дойти до
избушки Дироньи, а там будет время и отдохнуть, и подумать о будущем.
После полудня, когда в нем почти исчезла прежняя решимость,
вытесненная усталостью и болью в мышцах, Владий услышал дальний гул.
Сначала он испугался этого нового звука, но вскоре понял - река шумит и
бьется о камни. Лебяжий порог! Сразу стало легче идти, и ноги уже не
запинались о корни деревьев, и взгляд прояснился, и чувство голода
отступило.
Но где же искать избушку? Ни тропинки, ни дымка над печной трубой.
Только пара лебедей кружит над лесом, в стороне от реки... А ведь и верно:
с чего бы им от Звонки улетать? Ворожея, говорят, прикармливает их. Может,
они сейчас на ее дом указывают? Не раздумывая более, Владий свернул с
берега в лесную гущу - туда, где приметил белокрылых птиц.
Избушка возникла пред ним неожиданно, как из-под земли выскочила.
Выскочила, да не вся: заросшие мхом бревенчатые стены, казалось, на треть
под землей остались, покосившееся крылечко травой поросло, бычий пузырь на
оконцах порвался давно. И живет ли здесь кто?!
Владий, тревогой объятый, взбежал на порог, распахнул скрипучую дверь
и застыл. После яркого солнечного света глаза ничего не видели в полумраке
избушки, в нос ударил странный запах. Сухими травами пахло, плесенью,
молоком прокисшим... и свежей кровью.
- Входи, княжич, не бойся, - услышал он тихий, прерывающийся голос и
только тогда разглядел старуху, лежащую на широкой лавке возле стены. Седые
космы ее были испачканы кровью, глубокая рана пересекла лоб. Левая рука
свисала плетью, на полу под нею натекла кровавая лужа.
Владий охнул и бросился к старухе, лихорадочно соображая, чем бы
перевязать ее. Но старуха остановила его: