"Леонид Бутяков. Владигор " - читать интересную книгу автора

усвоить не можешь. Сколько раз повторять тебе, что княжеский бог - Перун.
Он заступник нам и судия. К нему помыслы наши в дни тревог, и благодарность
наша - тоже к нему.
- Белый ягненок, которого отец третьего дня зарезал возле речной
пещеры,-благодарение Перуну? Совсем махонький был ягненочек, шерстка
нежная, шелковистая. Жалко его...
- Так старейшины указали: жертва нужна была богу от князя. Слышал
небось, возле самого Ладора волкодлаки-оборотни шастают. От них защиту у
Перуна отец попросил.
- Глупость какую старики присоветовали! Перуну наш ягненок - на зуб не
хватит. Лучше бы охотников и стражников крепостных по лесам разослали,
волчью нечисть враз извели бы!
- Простым копьем не проткнешь волкодлака. Не волчара он - оборотень.
То человек, то зверь, как угадаешь? Перун же все видит, всякое понимает. И
ягненок наш не для трапезы нужен ему, а как знак почтения и просьбы
княжеской о вспоможении.
- Почему же отец к Перуну обратился с поклоном, а не к зверьему богу
Велесу? У Велеса, чай, над волкодлаками власть поболее?
- Типун тебе на язык, братец! Велес издревле с Перуном не ладит, бит
был им не раз, хотя и сродственник. Можно ли разве нам, детям княжеским,
даже думать о том, чтобы отец недругу Перуна кланялся?! Да и не во власти
капризного Велеса лесная нечисть. Волкодлаки, лешаки, упыри и болотники,
если кому и подвластны, то лишь Черному богу - злобному и коварному
Триглаву, ворогу всего сущего.
А кто, Любавушка, сильнее - Триглав или Перун?
- Разболтался ты, братец, к часу полночному, словно кто за язык тебя
дергает! Ну-ка, быстренько спать, покуда я няньку не кликнула!
Конечно, не угроза на Владия подействовала, а время позднее. Легонько
вздохнув, мальчик повернулся на бок и пожелав-пробормотав "Покойной ночи,
сестрица", смежил веки. Лунный луч, пробившийся сквозь ночные облака,
скользнул через оконце детской опочивальни и замер на медвежьей шкуре,
брошенной на дубовый пол. И показалось на мгновение Любаве, почти уже
взрослой -пятнадцатилетней - дочери князя Светозора, правителя Синегорья,
что луч тот окрасился кровью. Мгновение было кратким, но зловещим. Невольно
вздрогнув, Любава потеплее укрыла своего уснувшего братца овечьим одеялом,
прошептала мольбу еженощную к берегине-заступнице и погасила свечу.
Ночь, словно ворона черные крылья, распласталась над Синегорьем. Гнал
Стрибог пелену облаков, лишь изредка разрываемую полнолунным светом, ив
этом недолгом свете крепостная стража пыталась оглядеть подступы к Ладору.
Да углядишь ли что? Запахнувшись в грубый домотканый плащ, караульный
десятник поднялся по ступеням надвратной башни. Молодой стражник окликнул
его с запозданием, за что тут же получил , выговор, хотя и не слишком
суровый. В такую ночь следовало бы троих молодцов у ворот да двоих на башню
надвратную выставить. Только взять-то их где, коль почти всю караульную
полусотню Светозор приказал в город отправить? Дескать, взбудоражено
простонародье слухами о волкодлаках, защиты требует от ночной нечисти.
В былые годы городская стена весь Ладор охраняла. Но разросся стольный
град, тесен стал для житья. Пологие склоны Ладорского холма пошли под
застройку:
домишки деревянные, улочки кривые, народ шумливый. В обычное время