"Михаил Бутов. Астрономия насековых" - читать интересную книгу автора

жизнь, разум,- не открывал пока. И вряд ли откроет.
- Надоело,- сказала Элка.- Преклонение перед абстрактной бесконечностью,
околдованность астрономическими масштабами и любовь к мертвой природе
отдают, знаете ли, дешевым пижонством. Человек мыслящий вглядывается в
малое и ищет неизреченное рядом. Над тайной жизни в первую очередь
задумывается, над ее вездесущностью, постоянством, воспроизводством. Вы бы
лучше в обыкновенном зачатии попробовали что-нибудь понять! Да-да, в
зачатии- и нечего лыбиться! Что это, как это? Да ты на траве когда-нибудь
лежал, человек асфальта?! А там, между прочим, в почве, любая крупинка вся
кишит прямо: жучки, червячки, букашки, какая-то мелочь, вообще уже не
различимая... Вот они, масштабы, вот тебе галактики, вот любые созвездия...
Но им мало, видите ли! Им мертвый огонь подавай, да еще далекий настолько,
что недостижим в принципе! Тем более, если не ошибаюсь, он и горел-то сотни
миллионов лет назад, а теперь, может, и вовсе не существует. Пустое место!
- Кстати,- сказал Макаров,- микроскоп тоже не купил. Сам не понимаю
почему. Сказать смешно, какие он копейки стоил.
- Во-первых,- внес трезвую ноту Терентьев,- ничего этого в микроскоп не
видно. Видны в него в лучшем случае амебы, клетки и срезы волос. Во-вторых,
насчет того, что и когда светило,- это сложнейший философский вопрос,
связанный с никем еще толком не осмысленными категориями пространства и
времени. А потом, какое тебе, поэту, дело до букашек, которые где-то там
кишат? Ты зрить обязана в суть человеческую!

- Дурак!- говорит Элка.- А в кого, по-твоему, мы все превратимся? Сперва-
в землю. Потом- в них как раз, которые из земли происходят.
Терентьев задумался, отразил очками трубу. Потом кивнул головой:
- А что... Я, пожалуй, согласен. В жука. Пожарника. Или нет- в майского.
- В шмеля,- сказал я.
- Ну а я, наверное,- сказала Элка,- в муху. Дрозофилу. Идет?
- А почему не в бабочку?- спросил Терентьев.
- Действительно,- сказала Элка,- почему не в бабочку?
- У вас, ребята,- засмеялся Макаров,- нелады с семантикой. Жуки, между
прочим, тоже бывают полу мужеского и женского. И мухи.
- Дудки,- говорит Элка,- они все гермафродиты.

На крыше соседнего дома двое мужиков в тусклой одежде вязали веревку к
основанию телеантенны. Другой конец веревки сполз с крыши и свисал на
чей-то балкон. Потом один достал неразличимый отсюда, но, видимо, режущий
инструмент, попробовал его на жестяном колпаке над вентиляционным выходом,
и до нас долетел душераздирающий скрежет.
- Бр-р,- поежился Макаров,- прямо мороз по спине.

- Домушники,- констатировал Терентьев тоном человека, выстрадавшего
запанибратство со всеми вещами мира.
- Если они нас увидят,- сказала Элка,- они могут в нас выстрелить. Потому
что мы для них представляем опасность. Как интересно! Я, наверное, впервые
в жизни представляю для кого-то опасность.
- Ну да!- усомнился Терентьев.- А для многочисленных жен?
- Это не считается.
Но я к Элкиным словам все-таки прислушался и настоял на том, чтобы