"Эрнст Бутин. Се человек (Роман-апокриф)" - читать интересную книгу автора

Остановился. Напряженно выпрямился, словно прислушиваясь.
Назареи выжидательно уставились на него. Знали, что Елеазар
совсем плох, иначе не осмелилась бы Марфа беспокоить Равви,
прислав к нему три дня назад слугу Меира, чтобы упросил
поспешить к умирающему брату ее, которого Раввуни называл и
считал другом своим.
Глаза Равви расширились, и он монотонным, тусклым голосом
забубнил, что Елеазар уснул, спит крепко и бездыханно.
- Может, надо в таком случае позабыть о приличиях, - хмуро
предложил Иуда, - и отправиться в Вифанию сейчас же, чтобы
разбудить Елеазара?
Равви крупно вздрогнул. Нахмурился. Глухо сказал, что теперь,
мол, не имеет значения, когда придут в Вифанию, чуть раньше или
чуть позже: Елеазар умер.
И, опустив голову, стал быстро подниматься в гору по тропе,
смутно белеющей в сумерках, разжиженных призрачным светом
высокой прозрачной половинки луны.
Как всегда, когда Равви становился таким отрешенным, замкнутым,
Иуда отошел от него, чтобы не отвлекать. Пропустил мимо себя
назареев и безотчетно, по укоренившейся привычке, посмотрел, нет
ли рядом кого-нибудь подозрительного? Кажется, никого. Паломники
разбредались по склону, направляясь к пока еще бледным, но таким
уютным, зовущим к себе, ближним и дальним кострам. Лишь
несколько человек, укутанных в темные плащи, брели, будто
нехотя, туда же, куда и назареи. Но, может, только кажется, что
это неспроста; может, тоже направляются к перевалу, чтобы
спуститься в Вифанию?
Осторожно поглядывая в их сторону, Иуда подождал приотставшего
Кананита. Так же воровато озираясь, поблескивая белками глаз,
тот негромкой скороговоркой доложил, что Ефтей сначала принялся
врать, будто и не думывал выслеживать, однако потом, когда
пришлось нажать на него, признался: да, Каиафа велел безотлучно
следовать за Иегошуа назаретским и собирать о нем любые
сведения. Потом Симон добавил неожиданное, заставившее
насторожиться: Ефтей передал, что первосвященник хочет, чтобы
он, Иуда, пришел к нему, и как можно скорей. Тайно, чтоб никто
не знал.
- Зачем я ему? - непроизвольно вырвалось у Иуды.
Кананит пожал плечами, а губы его шевельнулись в ухмылке.
- Наверное, хочет, чтобы ты опять стал служить синедриону или
лично ему... - начал с ехидцей, но Иуда оборвал:
- Ладно, разберусь. Никому об этом ни слова! - И, сжав запястье
Симона, распорядился шепотом: - Приготовь оружие, потом - резко
назад!
Резко повернувшись, выхватив кинжалы, пошевеливая ими, чтобы
страшней взблескивали, устремились к людям в темном. Те, не
ожидавшие такого, сначала шарахнулись назад, а потом бросились
врассыпную, напоминая огромных, черных, взмахивающих крылами
птиц. И растворились в полумраке лунной ночи, словно и не было
их.