"Кэндес Бушнелл. Стервы большого города" - читать интересную книгу автора

чего он в действительности хочет, и была уверена, что не сможет ему в этом
помочь. Однако же когда дело касалось ее работы и безликой читательской
массы, Нико представала во всем блеске. Она угадывала, что именно нравится
среднему читателю, и в замешательство ее приводили лишь отдельные
представители публики.

Без сомнения, это было одним из недостатков Нико, но в сорок два года
она осознала: воевать с собой бесполезно и гораздо легче смириться с тем,
что ты несовершенна. Лучше всего свести неловкие ситуации до минимума и
двигаться дальше. Поэтому, взглянув на часы и увидев, что уже семь двадцать,
а значит, в затруднительном положении ей придется провести всего десять
минут, после чего все взгляды устремятся на подиум, она начала подниматься
по ступенькам.

Желая сфотографировать, к Нико тут же подскочили два фотографа, видимо,
прятавшиеся за большой урной. С тех пор как шесть лет назад Нико стала
главным редактором почтенного (и пыльного) журнала "Фейерверк" и превратила
его в глянцевое, ориентированное на поп-культуру культовое издание о
развлечениях, средствах массовой информации и политике, ее фотографировали
на всех мероприятиях, которые она посещала. Поначалу, не зная, как
держаться, Нико позировала, но быстро смекнула, что стоять под
артиллерийским огнем вспышек в позе, отдаленно напоминающей естественную
(или делать вид, будто тебе это нравится), не ее конек. Кроме того, подобное
поведение подпитывало высокомерие, а Нико не хотела попасть в ловушку
опасной недооценки, бича этого города: ты что-то собой представляешь только
потому, что тебя снимают. Слишком часто она видела, как это происходило со
многими. Они начинали воображать, что и в самом деле знамениты, и уже очень
скоро их единственной заботой становился имидж, а не дело. А затем они
теряли хватку и их увольняли, как, например, одного ее знакомого, которому
пришлось переехать в Монтану.

И откуда от него не пришло ни единой весточки.

Поэтому Нико решила, что, раз уж ей не удастся избежать внимания
фотографов, она не обязана и позировать им. Поэтому Нико просто занималась
своими делами, словно фотографы не существовали. В результате на всех
снимках Нико О'Нилли была запечатлена в движении. Она быстро шла по ковровой
дорожке от лимузина к театру, так что ее лицо обычно ловили в профиль, когда
она стремительно проходила мимо. Само собой, отношения с прессой у нее
складывались напряженно и в течение какого-то времени журналисты все равно
называли Нико стервой. Но годы выдержки ("Выдержка, - всегда говорила
Нико, - залог успеха") принесли свои плоды, и теперь отказ Нико позировать
воспринимали как очаровательную эксцентричность, ее отличительную черту.

Поспешно проследовав мимо фотографов, она вошла в стеклянные двери, где
за бархатным канатом стояли другие папарацци.

- Здесь Нико! - раздался чей-то возбужденный голос. - Нико! Нико
О'Нилли!